Лишь один раз, за две лагерные стоянки до Миндона, один из фуражных отрядов, обслуживавший Семнадцатый легион, вернувшись, доложил, что ему на двух хуторах было оказано неповиновение, а применять насилие командир не решился, так как было приказано ничем не притеснять дружественные племена.
Тотчас на расследование происшествия был отправлен уже знакомый нам Вальмар – повелитель бруктеров. И хотя он так и не вернулся назад, никто не придал этому значения: считали, что князь задержался и вот-вот догонит войско.
IV. Первое нападение произошло в сентябрьские иды, после шести дней движения, под вечер, в одном переходе от Миндона.
Самого сражения я не видел. Но многие потом рассказывали, а я, как предупреждал тебя, старательно собирал и проверял описания.
(2) Итак, шедший в авангарде Семнадцатый легион едва выбрал место для лагеря и еще не снял с себя амуниции, как на него налетел конный отряд – не более трехсот всадников. Думали, что это ангриварии, но на самом деле это были бруктеры.
Конные треверы, которых, напомню, было в два раза больше числом, тут же ринулись в бой. Германцы дрогнули и, развернув коней, обратились в бегство. Треверы же, словно забыв об излюбленной тактике германцев и не чувствуя никакого подвоха, гордясь своим численным превосходством, радостно устремились в погоню.
(3) Едва они скрылись из виду, как на легионеров, не успевших ни стать лагерем, ни развернуться в боевые порядки, спереди, справа и слева из окрестных лесов с варварским воем и дикими криками высыпала многочисленная германская пехота.
Слава богам, фризские лучники и пращники не растерялись, выскочили вперед и, прикрыв собой не готовых к бою легионеров, обрушили на нападавших свои бьющие без промаха снаряды.
(4) А треверская конница между тем, как и следовало ожидать, попала в ловушку. Ведь малочисленные германские конники специально убегали, чтобы заманить треверов в засаду. С трех сторон окруженные теперь конными и пешими германцами, треверы, сбившись в кучу, некоторое время пытались оказывать сопротивление, но скоро потеряв командира, в свою очередь обратились в бегство и кинулись назад, под прикрытие Семнадцатого легиона, который сами должны были прикрывать.
В панике, их охватившей, они не заметили, что, вернувшись на место сражения, они смяли не только нападавших германцев, но врезавшись в ряды доблестных фризов, топтали собственную легковооруженную пехоту.
(5) Слава Фортуне и Марсу, опытные легионеры Семнадцатого Великолепного за это время успели кое-как построиться в боевые порядки. Но фланги были несколько расстроены: отчасти яростно нападавшим неприятелем, отчасти беспорядочным возвращением треверских всадников.
К тому же Публий Квинтилий Вар две когорты – Пятую и Шестую – вывел из боя и отправил на охрану драгоценного своего обоза. И в продолжение боя отборные воины бездействовали возле телег, в то время как другие легионеры мужественно бились с врагом.
V. Честно признаюсь тебе, милый Луций: и в этом, и в следующих сражениях Вар со своими легатами и трибунами, пожалуй, представлял не меньшую опасность для римского войска, чем наш германский противник.
Два легата его – сын и зять, Секст Вар и Публий Кальвизий – проявили себя как совершенно бездарные командиры, беспомощные и трусливые офицеры. Мало того, что они слепо выполняли глупейшие приказания главнокомандующего; к Варовой глупости они добавляли собственную тупость, собственные высокомерие и самоуверенность, не прислушивались к советам центурионов и часто заставляли их делать то, что ни в коем случае делать не следовало.
(2) Трибуны лишь усиливали неразбериху и ухудшали общую картину руководства.
У божественного Юлия Цезаря, как тебе известно, на каждый легион было по шесть военных трибунов. У Вара же их подвизалось целых двенадцать. Пять трибунов распределялись по легиону, так что каждый трибун отвечал за действие двух когорт. Шестой трибун командовал обозом, седьмой – вспомогательными пехотинцами, восьмой – легионной конницей. Девятый и десятый передавали приказы от легата трибунам в когортах и среди вспомогательных. Одиннадцатый же и двенадцатый трибуны приносили распоряжения от Вара легату легиона и в обратном порядке докладывали главнокомандующему о боевой обстановке на местах и о просьбах легионного командира.
