«Я сам могу их наказать, поверь мне!» – пылко воскликнул Арминий.
Вар же перевел взгляд на Ингвиомера и назидательно продолжал:
«Примерно покарав дерзких мятежников, надобно установить, сносились с ними семноны и лангобарды или пустое болтают».
«Я тоже могу это сделать!» – радостно пообещал Арминий.
А Вар смотрел теперь уже на Сегимера и царственно заключил:
«Если эти сношения имели место, если в трудное для Рима время подданные Маробода дерзнули подло замыслить и ударить нам в спину, то в следующем году я призову из Империи многие легионы и двину их на другой берег Альбиса, дабы упразднить маркоманское царство и подчинить Риму оставшиеся германские племена».
Рассказывали, что эти слова Вар произнес с такой уверенностью и таким торжественным голосом провозгласил «я призову», как будто он был не второстепенным военачальником и усталым стариком, а самим божественным Юлием или великим Августом.
И глянув вновь на Арминия, Вар вдруг спросил:
«Зачем возражаешь против моих планов?»
«Я опасаюсь», – признался херуск.
«Ты, Арминий, опасаешься?! Чего?» – Вар удивился.
«Боюсь причинить тебе лишние неудобства, – отвечал Арминий, влюбленно глядя на полководца. – Боюсь плохой погоды. Боюсь плохих дорог. Боюсь коварных засад. Мы, германцы, ко всему привыкли. И если в нашей стране мы сами можем управиться и навести порядок…»
Вар не дал ему договорить.
«Какую обещают погоду?» – спросил он у сына своего, Секста Квинтилия.
«Понятия не имею», – радостно ответил легат Семнадцатого легиона. Но на помощь ему пришел Публий Кальвизий, зять Вара, сказав:
«Гадатели обещают ясность и сухость до самых октябрьских календ».
«А сколько лагерных стоянок до земли ангривариев?» – спросил главнокомандующий и вновь посмотрел на сына.
«Откуда мне знать? Я ни разу там не был», – ответил Секст Вар, уже не так радостно и беззаботно.
«Семь-восемь лагерей. Не более», – помог ему Арминий.
И Вар сказал:
«Итак, решено. Через два дня выступаем. Тремя легионами и конницей моего друга Арминия».
(5) Стало быть, выступили в поход в шестой день до сентябрьских ид.
II. Некоторые историки пишут: шли медленно и с трудом, ибо двигались по бездорожью. Неправда. От Ализона на север к Визургису-Везеру между невысоких холмов, разделяющих долины Визургиса и Альбиса, вела прочная и широкая дорога, несколько лет назад сооруженная Тиберием, во время его второго германского похода. При самом входе в землю казуариев, через одну лагерную стоянку после того, как в Визургис впадает его левый приток, река Вергис, у нас был укрепленный пункт, называемый Миндоном, в котором, однако, не было гарнизона.
К этому Миндону и выступили три Варовых легиона.
Двигались достаточно быстро, потому что погода стояла прекрасная.
(2) Шли так: в авангарде выступал Семнадцатый легион, предшествуемый треверской конницей и легковооруженными фризами. За ним двигался Восемнадцатый со вспомогательными пешими узипетами и конными канненефатами. Замыкал же движение Девятнадцатый легион под командованием Тогония Галла, которому в качестве легковооруженных приданы были пешие тубанты. А в арьергарде, с тыла прикрывая походную колонну, шла херускская конница Арминия.
За каждым легионом следовал его собственный обоз.
(3) Историки пишут, что еще до начала похода в войске Вара произошло несколько крупных и мелких откомандирований, что, дескать, сократило численность легионов. – А я тебе скажу, Луций: не было никаких откомандирований, и на этом этапе движения армия Вара пребывала в полном своем составе.
(4) Сам полководец расположился следом за обозом авангардного Семнадцатого легиона. Вернее, между обозом и Варом всегда сохранялся промежуток в несколько стадий. В этом промежутке шли пешие охранники главнокомандующего, набранные из батавов, первые ряды которых подметали дорогу, а следующие за ними – поливали водой, чтобы сбить пыль. И уж затем, в окружении конных телохранителей, на носилках из красного дерева, которые мягким быстрым шагом несли восемь рослых рабов-либурийцев, переодетых солдатами, за шелковыми занавесками, опираясь рукой на мягкую пуховую подушку, – в этой царственной лектике в окаймленной пурпуром тоге, полулежа, двигался Публий Квинтилий Вар, пропретор и проконсул, нынешний наместник Германии, свойственник самого божественного Августа.
