У Помпе было еще одно утешение. Как он это сделал, никто не видел, но ему удалось стащить из парижской квартиры туфлю Максимилиама.
Вернувшись в замок, Арильд обнаружил туфлю в своем багаже. Он был абсолютно уверен, что в чемодан ее не клал.
И вот еще что. Оказавшись в Замке Роз, Помпе немедленно нашел спальню Максимилиама. Запах давно должен был выветриться: Максимилиам не был дома много лет, – но у Помпе, видимо, был необыкновенный нюх. И драгоценная туфля потом всегда находилась на кровати Максимилиама или под ней.
Да, это было удивительное животное.
Однажды, идя по коридору, мы с Розильдой столкнулись с Леони и Помпе. Пес выглядел несчастным. Он тявкал и громко взвизгивал, поджав хвост. И вдруг сорвался с места и стал бегать вокруг нас, издавая отчаянный вой. Потом внезапно остановился, с ужасом посмотрел перед собой и рухнул на пол с остекленевшими глазами. Все тело его дрожало, он задыхался.
Мы поскорей перенесли его из холодного коридора в натопленную комнату. Но и там он лежал без движения, с отсутствующим взглядом, и не хотел ни есть, ни пить. Мы думали, он скоро умрет, чуть с ума не сошли! Не волновалась только Леони. Она сказала, что Помпе не болен, что дело в чем-то другом, и предложила перенести его в спальню Максимилиама. Так мы и сделали. Положили его на кровать, огонь в камине горел все время, но ничего не помогало. Трое суток он пролежал неподвижно, будто мертвый.
Леони не отходила от него. И вот на четвертый вечер он вдруг поднял голову, посмотрел на Леони, встал на дрожащих лапах, спрыгнул на пол, вильнул хвостом. Заполз под кровать, но потом снова запрыгнул наверх, улегся и дал за собой поухаживать. Кажется, с ним все уже было в порядке.
Мы так и не поняли, что же произошло с Помпе, но Леони утверждала, что даже на расстоянии он не потерял контакта со своим хозяином. Вероятно, что-то случилось с Максимилиамом, и Помпе почувствовал это.
Розильда побледнела, как мел, а Арильд спросил:
– Ты хочешь сказать, что наш отец погиб?
Леони покачала головой. Нет. В таком случае пес бы не поправился. Он бы просто угас. Но ведь все наоборот: жизнь к нему вернулась, он снова становился таким, как обычно.
Но Арильду теперь не давала покоя одна мысль. Он обещал отцу заботиться о Помпе, а вместо него это делала Леони. Она не переставала верить в то, что Помпе выживет, а Арильд думал, что собаку уже не вернуть. Но все обошлось – и он был очень благодарен Леони.
Эта история их сблизила. Я заметила, что Арильд стал иначе относиться к Леони. Но у нее был только один свет в окошке – мой «брат»!
Каролина не раз говорила, что должна покончить с чрезмерным обожанием со стороны Арильда и Леони. Но только так, чтобы их не обидеть. Особенно болезненно к этому могла отнестись Леони.
Мне казалось, что как раз сейчас была такая возможность, и я сказала об этом Каролине. Она посмотрела на меня недоверчиво.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… Сейчас удачный момент. Арильд уже почти влюблен в Леони, так что, может, ты просто отойдешь в сторону?
– А разве я стою у них на дороге?
– Нет, но ты же понимаешь, что пока Леони надеется на твою взаимность, на Арильда она даже смотреть не будет.
– А я-то что могу сделать?
– Покажи, что она тебе неинтересна, вот и все.
Каролина категорически покачала головой.
– Ну нет уж… Я не могу причинить Леони такую боль.
Я уставилась на нее во все глаза. А мне она сколько раз причиняла боль? И хоть бы на секундочку задумалась! Но когда я сказала ей об этом, она не поняла.
– Но это же совсем другое дело! Ты ведь моя сестра!
– Ага, значит, с сестрой можно не церемониться? Ее можно обижать, сколько твоей душеньке угодно?!
Нет! Конечно нет! Она подскочила и крепко обняла меня. Естественно, она не это имела в виду! Просто сестринская любовь сама собой разумеется, она есть и всегда будет.
– Сейчас речь не о нас с тобой, Каролина. А об Арильде и Леони. Они могут потерять друг друга, пока ходят и вздыхают по тебе.
Каролина обещала подумать. Даже если от нее потребуются определенные жертвы. Она и дальше хотела заниматься французским, но теперь, выходит, от уроков придется отказаться.
