Жорж задумался, закусив губу.
— А если их там уже нет? — тревожно произнесла Нина. — Если мы приедем, а всех в этом монастыре убили?
— Их никак не могли убить! — покачал головой Гризли. — Их никак не могли убить, потому что они ждут нас! Да, да, всех нас, и маленького Стаса. Они ждут нас, потому что бог внутри каждого из нас, и он будет собирать свои кусочки, пока не соберётся окончательно!
— И поэтому нам никак нельзя разлучаться! — подхватила конец проповеди Рокси. — Представляете, что произойдёт, если мы растеряемся по пути?
— Тогда бог не соберётся из кусочков! — ахнул Жорж и тут же спохватился: — Но если они там не верят в нашего Иисуса, кто же тогда у нас соберётся?
— А может быть, ему пока обойтись без имени? — Гризли подсадил Эмму на подножку и захлопнул дверь. — Мне почему-то кажется, что у нас будет время придумать ему имя.
— Ага, это чтобы демоны не смогли его убить? Это вроде как в сказке, да? Пока не знают твоё имя, не могут тебя поджарить?
— Зачем вы обманываете? — нахмурилась Нина. — Если каждый будет скрывать имя… и если каждый будет скрывать, что носит в себе кусочек бога, то, как же мы узнаем друг друга? Так мы никогда его не соберём?..
Гризли переглянулся с женой.
— Ты умница, малышка, — Рокси взъерошила Нине кудри. — Но мы не будем скрывать своей любви, вот в чём дело. Мы больше не будем стесняться выражать любовь, как стеснялись этого раньше. Мы будем любить не только друг друга, но и всех, кто придёт к нам. Мы будем слушать сердечки чужих детей, потому что чужих детей не бывает. Бог не умирал, он просто дал нам понять, как ему тяжела наша ненависть. Мы же вместе, так?
Это значит, что он уже возвращается, малышка.
