Настоящая европейская вечеринка
Элен стояла под козырьком около станции подземки и напряжённо всматривалась в текущий мимо поток людей. Это занятие было для неё непривычным — обычно, наоборот, ждать её приходилось парням. А уж Келли за всю историю их знакомства ни разу не опаздывал. Впрочем, судя по часам на крыше здания с другой стороны площади, до назначенного срока оставалась ещё минута.
Это тоже был несколько необычный опыт. Видимо, пунктуальность Келли оказалась заразной.
Но вот сквозь серую осеннюю морось, загнавшую Элен под козырёк, мелькнули знакомые зеркальные очки на пол-лица. Коротко стриженые тёмные, слегка курчавые волосы, темно-синяя куртка… Но что это? Под знакомой курткой явно девичья фигура. Да и ростом её обладательница явно не с Келли.
Элен уже было перевела взгляд дальше вдоль людского потока, но девушка явно направилась к ней. Остановилась рядом, посмотрела на неё (или сквозь неё, в очках не разберёшь) и спросила:
— Вы Элен Арети?
— Да…
— Я Мара, сестра Келли. Он просил передать, что сегодня не сможет прийти. Позвонить вам не получилось — похоже, у вас телефон разряжен.
Элен сунула руку в сумочку и принялась там рыться, пока не ухватила телефон за ремешок и не вытащила его на свет божий. Аппарат действительно был выключен, а при попытке включить слабо пискнул и снова помер.
Девушка подняла глаза на собеседницу:
— А что случилось с Келли?
— А, — махнула рукой та. — Ничего такого, с чем современная медицина не справится за неделю. Ну, ожоги тридцати процентов кожи, ну, два сломанных ребра и рука…
— Как так?
— Видела в двухчасовых новостях сюжет про остров Бали? — Мара как-то незаметно перешла на «ты». — Извержение вулкана, накрывшее курорт. Вот там, когда мы вытаскивали несчастных курортников, его и приложило вулканической бомбой. Предупреждали же их вулканологи, что в течение ближайшего месяца опасность критическая. Нет, скрыли, потому что закрыть курорт даже на месяц — значит потерять деньги! В результате нас срывают с занятий, в диспетчерской за всю вахту отдувается один Мишель, вулканологи тоже вместо того, чтобы заниматься своей работой, помогают нам таскать курортников из подвалов. У нас один флиттер разбит, второй повреждён и три человека в регваннах. Но всех вытащили. А местные спасатели прилетели к шапочному разбору. Только и сумели, что отснять для новостей язык лавы, ползущей по коттеджам, и потерять лопасть винта. Ещё и их спасать пришлось.
— Погоди, погоди… остров Бали — это где-то на другом конце Земли?
— Ага, в Индонезии.
— И как же вы с Келли…
— А Келли никогда не рассказывал тебе, где живёт? Тебе что-нибудь говорит название Порт-Шамбала?
— Шамбала… это где-то в Китае? Или в Индии?
— Примерно. В Гималаях, как раз на границе того и другого. Оттуда до Бали гораздо ближе, чем досюда, — Мара улыбнулась одними краешками губ. — А вообще мы в двадцать третьем веке живём. На этой планете нет двух точек, удалённых друг от друга больше, чем на двадцать мегаметров. Всё в пределах часа баллистического полёта.
У Элен окончательно пошла кругом голова. Какой бы там ни был век на дворе, идея мотаться на свидание с девушкой за шесть часовых поясов как-то не укладывалась в её сознании. И уж тем более идея отправиться через четверть планеты лишь ради того, чтобы предупредить девушку брата, что тот не сможет прийти…
И вообще, так не бывает. Спасатели летают на вертолётах, а не на каких-то непонятных флиттерах, а баллистический полёт — что-то из области атомно-военных страшилок века этак двадцатого. Помнится, на стажировку в Принстон Элен летела через Атлантику на обычном самолёте, и заняло это часов восемь.
— А можно его навестить? — осторожно спросила она, прикидывая — тут-то мы всё и разузнаем, и про баллистический полет, и про порт в Шамбале…
— Можно, он наверняка будет рад, — весело ответила Мара. — Но, увы, не сегодня… — Она на секунду задумалась: — Не раньше послезавтра. Его из регванны только послезавтра выпустят.
— Откуда?
— Ну вы и живете в ваших городах! — в голосе Мары проскользнула снисходительная нотка. — У вас можно дожить до гулянья с парнями, но так и не узнать, что такое регенерационная ванна. А я впервые попала в регванну в десять лет.
