– Львиный мостик...
Глаза у нее были очень выразительные, или так казалось на фоне ее бледного лица. «Какая-то невыспавшаяся студентка. Судя по акценту, из Прибалтики»,– подумал Кирилл.
– Прошу прощения, но это не Львиный мостик. Хотя архитектор, по-моему, тот же.
– Как не Львиный? – удивилась девушка и стала хлопать себя по карманам, видимо, в поисках путеводителя.
– Очень просто. Где вы видели львов с золотыми крыльями? Это же грифоны.
– Так. Это – Грифонный мостик,– догадалась девушка.
– Это Банковский мостик. Вон в том доме когда-то располагался банк, а теперь там Институт экономики и финансов.
– Понимаю. А где тогда Львиный?
– Не так далеко. Хотите, я вас провожу? – спросил Кирилл.
– Если только вам по пути.
– Мне по пути,– заверил Кирилл.
Они пошли вдоль канала Грибоедова по узенькому тротуарчику. Вдвоем по нему можно было ходить только влюбленным. Кирилл, рассказывая о Петербурге Достоевского, который как раз обступал их с двух сторон, то отставал, то забегал вперед, то спрыгивал на мостовую.
– Вы когда-нибудь споткнетесь и упадете,– сказала девушка и взяла Кирилла под руку.– Я писала работу... курсовую работу по Достоевскому. Она называлась «Роман „Идиот“. Жертвы и палачи. Языческие и христианские мотивы».
Кирилл посмотрел на нее с недоверием.
– У вас в Прибалтике разрешают писать на такие темы? Хорошо живете.
– Хорошо живем,– засмеялась девушка.– Только не в Прибалтике.
– А где же?
– В Англии,– произнесла она просто, словно сказала: «В Купчино» или «на Гражданке».
Кирилл остановился от неожиданности.
– Бросьте трепаться. Рига, Таллин, Юрмала, Даугавпилс... Что там еще у вас?
– Лондон, Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль, Бристоль...
– Не верю.
– Спорим,– сказала вдруг девушка, тряхнув светлыми волосами, и протянула ему руку.
– Теперь точно не верю. Еще и спорить умеете. Вы даже не прибалтка, а...
– «...черная крестьянка, столбовая дворянка». Еще один аргумент в вашу пользу? Испугались спорить?
– Нет, пожалуйста. Я готов.
– На что?
Они посмотрели друг другу в глаза. В эту минуту Кирилл понял, что с этой встречей он вступает совсем в другую жизнь, то есть произойдет то, о чем он предупреждал Иволгина. Он прочитал это в ее глазах. Если бы девушка не отвела взгляда, он, возможно, прочитал там гораздо большее и остановился, отступил бы.
– На поцелуй,– сказал Кирилл, и девушка согласно кивнула.
Странно, что они не условились, кто кого и в каком случае целует. Оба это поняли одновременно, но ничего не сказали друг другу и пошли себе дальше.
– А вот тот самый дом,– зловещим голосом проговорил Кирилл,– в котором Рогожин убил Настасью Филипповну.
– Правда? – Девушка прижалась к нему, изображая страх, и Марков приобнял ее за плечи.– Или опять спорим?
– Нет, правда, вот тот. Видите, за булочной?
– Какой зловещий дом.
– Вообще-то здесь все дома зловещие, а подъезды зловонные.
– Спорим еще на один поцелуй, что вы обманываете иностранную гражданку?
Он опять пожал ее маленькую ладошку.
– Сказать почему? – спросила девушка.– Убийство происходит на улице Горохова, а здесь написано Дзержинского. Железный Феликс...
– До революции эта улица называлась Гороховая. Понятно? Вы проиграли, сударыня! Один поцелуй уже мой.
– Ах, так! – Девушка залезла в сумочку, достала маленькую книжицу и помахала ею пред носом Кирилла.– Читайте! Завидуйте! Я гражданин Соединенного Королевства! Не надо так открывать рот – ворона пролетит внутрь. Один поцелуй я выиграла!
Девушка так искренне обрадовалась победе и изумлению Кирилла, что запрыгала и захлопала в ладоши.
На Львином мостике она обняла его и сказала:
– Твой поцелуй... А теперь мой поцелуй...
– Вообще-то Поцелуев мост вон в той стороне,– сказал Кирилл.
– А мы туда еще дойдем,– ответила девушка, закрывая ему рот своими губами.
Между долгими поцелуями они познакомились. Ее звали Джейн Болтон. Она стажировалась в аспирантуре Педагогического института, жила в общежитии на улице Плеханова, в одном квартале от Кирилловой коммуналки.
– Теперь я догадался, откуда у тебя такая тяга к львам,– улыбнулся Кирилл.– Английские львята...
– А ты, оказывается, думаешь, когда целуешься?
