— Убита?
— Убита, — сказал я.
Она закрыла глаза, уголки ее очаровательного рта напряглись. Зябко пожав плечами, она поднялась и подошла к маленькому столику с мраморным верхом и выгнутыми ножками. Взяла сигарету из серебряной чеканной коробочки, закурила, глядя на стол отсутствующими глазами. Рука ее помахивала горящей спичкой все медленнее и медленнее, замерла и уронила ее, все еще горящую, на поднос. Мисс Фромсетт повернулась спиной к столу и оперлась о него.
— Мне, наверное, полагается закричать или еще что- нибудь в этом роде, — сказала она. — Но я что-то вообще не испытываю никаких чувств.
— А нам сейчас ваши чувства вообще не интересны, — сказал Дегармо. — Мы хотим знать одно: где Кингсли? Можете говорить нам или не говорить. В любом случае позы принимать ни к чему. Решайте, и делу конец.
— Этот лейтенант из Бэй-Сити? — хладнокровно спросила она меня.
Я кивнул.
Медленно, с чарующим презрительным достоинством она обернулась к нему.
— Тогда, — сказала она, — у него не больше прав околачиваться в моей квартире, чем у любого наглого пустозвона, который корчит из себя важную птицу.
Дегармо посмотрел на нее своим бесцветным взглядом, ухмыльнулся, пересек комнату и уселся в глубоком мягком кресле, вытянув длинные ноги.
— О’кей, — снисходительно махнул он мне рукой, — не буду вам мешать. Я бы, конечно, мог запросить любую помощь от лос-анджелесских парней, но пока я все им объясню, пройдет неделя с гаком.
— Мисс Фромсетт, — сказал я, — если вы знаете, где он или куда он собирался, пожалуйста, скажите нам. Вы должны понимать, что его нужно найти.
— Почему? — спокойно спросила она.
Дегармо запрокинул голову и рассмеялся.
— Ну девуля дает, — сказал он. — Она, наверное, думает, мы будем скрывать от него, что его жену прикончили.
— Она не так глупа, как вы думаете, — сказал я.
Он нахмурился, прикусил зубами большой палец и стал вызывающе разглядывать ее с головы до ног.
— Только для того, чтобы сказать ему? — спросила она.
Я достал из кармана желто-зеленый шарф, развернул и показал ей.
— Этот шарф был найден в комнате, где ее убили. Думаю, вы его видели.
Она посмотрела на шарф, на меня — глаза ее были совершенно бесстрастны.
— Вы претендуете на большое доверие, мистер Марлоу. Между тем, пока вы еще никак не доказали, что вы стоящий сыщик.
— Я претендую на него, — сказал я, — и рассчитываю получить его. А стоящий я, или нет — об этом вам еще рано судить.
— Классно сказано, — опять встрял Дегармо. — У вас двоих это очень складно получается. Теперь только акробатов не хватает для следующего номера. Но сейчас…
Она оборвала его, словно его здесь и не было вовсе.
— Как ее убили?
— Она была задушена, раздета догола и вся исцарапана.
— Дерри на такое не способен, — спокойно сказала она.
Дегармо присвистнул:
— Никто не знает, кто на что способен, сестренка. Это только полицейские знают.
Она по-прежнему не удостаивала его взглядом. Все тем же ровным тоном она спросила:
— Вы хотите знать, куда мы поехали от вас и отвез ли он меня домой? Я правильно вас поняла?
— Да.
— Потому что, если это сделал он, если он убил ее, ему нужно было время, чтобы доехать до побережья, в Бэй-Сити? Это так?
— Да, отчасти и потому.
— Он не стал отвозить меня домой, — медленно сказала она. — Я взяла такси на Голливудском бульваре — минут через пять после того, как мы вышли от вас. Больше я его не видела. Я была уверена, что он поедет домой.
— Обычно девчонка старается обеспечить своему дружку алиби понадежнее, — сказал Дегармо. — Но это уж как кому повезет, верно?
— Он хотел отвезти меня домой, но ему было совсем не по пути, а мы оба устали, — сказала мне мисс Фромсетт. — Я сказала вам это потому, что знаю: никакой роли это не играет. Если б я считала иначе, я бы вам этого не сказала.
— Значит, время у него было, — сказал я.
Она покачала головой.
— Не знаю. Не знаю, сколько для этого нужно времени. Не знаю, откуда он мог знать, где она остановилась. Во всяком случае, не от меня и не от нее через меня. Она мне этого не говорила. — Она испытующе глядела мне в глаза изучая, прощупывая. — Вы это хотели узнать от меня?
