— Да, солидным угощением это не назовешь, — сказал он и протянул мне бутылку. — Пей на здоровье, приятель.
— А что если я не захочу пить? — сказал я.
— Ой, не говори этого, — заскулил Доббс. — А то нам подумается, что ты хочешь заиметь отпечатки наших ботинок на своем животе.
Я взял бутылку, свинтил колпачок и принюхался. У напитка в бутылке был запах виски. Просто виски.
— Хоть бы придумали что-нибудь пооригинальнее, — сказал я.
— Время восемь часов двадцать семь минут. Запиши, полицейский Доббс.
Доббс подошел к машине и сунул в нее голову, чтобы сделать запись в своем служебном блокноте. Я поднял бутылку и спросил у Куни:
— Вы настаиваете, чтобы я это выпил?
— Валяй. А то я сейчас попляшу у тебя на брюхе.
Я встряхнул бутылку и набрал в рот виски, не глотая. Куни двинул мне кулаком в живот без замаха. Я выпрыснул виски и согнулся пополам, давясь, роняя бутылку. Я нагнулся, чтобы поднять ее, и увидел, что Куни поднимает свое толстое колено. Он метил мне в лицо. Я шагнул в сторону, выпрямляясь, и что есть силы вмазал ему в нос. Он левой рукой схватился за лицо, взвыл, правая рука метнулась к кобуре. Доббс забежал сбоку и низко взмахнул рукой. Удар дубинки пришелся сзади, под левую коленку, нога мгновенно онемела, я тяжело сел на землю, скрипя зубами и выплевывая виски. Куни отнял руку от своего окровавленного лица.
— Иисусе Христе, — крякнул он страшным хриплым голосом. — Это кровь. Моя кровь!
С диким ревом он пнул меня, целясь ногой в лицо.
Я успел откатиться, и удар пришелся в плечо. Но и это было достаточно ощутимо.
Доббс возник между нами:
— Хватит, Чарли, с нас достаточно. Не надо перегибать.
Пятясь, Куни сделал три шаркающих шага назад, сел на подножку полицейской машины, взялся за лицо. На ощупь достал носовой платок и осторожно приложил его к носу.
— Дай мне одну минуту, — сказал он сквозь платок. — Только одну минутку, приятель. Всего только одну малюсенькую минуточку.
— Сбрасывай пар, — сказал Доббс. — С нас достаточно. Больше ничего не положено.
Он медленно помахивал дубинкой у ноги. Куни поднялся с подножки и, пошатываясь шагнул вперед. Доббс положил руку ему на грудь и мягко оттолкнул. Куни попытался отбить руку.
— Кровь хочу видеть, — прокрякал он. — Я хочу видеть его кровь!
— Все, — резко сказал Доббс. — Сливай воду. Мы свое дело сделали, и хватит.
Куни повернулся и тяжело пошел к полицейской машине. Прислонясь к ней, он что-то бормотал сквозь носовой платок.
— Вставай, дружочек, — сказал мне Доббс.
Я поднялся, потирая ногу под коленкой. Нерв дергался в этом месте, как взбесившаяся обезьяна.
— Садись в машину, — сказал Доббс. — В нашу машину.
Я прошел вперед и сел в полицейскую машину.
— А ты, Чарли, поведешь его таратайку.
— Я ему все трепаные крылья оборву! — взревел Куни.
Доббс поднял с земли бутылку виски, зашвырнул ее на забор, нырнул следом за мной в машину и нажал на стартер.
— Это может дорого тебе обойтись, — сказал он. — Зря ты его так долбанул.
— Ну почему же? — сказал я.
Он хороший парень, — сказал Доббс. — Правда, любит пошуметь немного.
— Но чувства юмора у него нету, — сказал я. — Совсем нету.
— Только не говори этого ему, — сказал Доббс. — Ты оскорбишь его в самых лучших чувствах.
Громыхнув дверцей, Куни забрался в «Крайслер», врубил двигатель и заскрежетал шестеренками, словно хотел одним махом сшибить с них все зубья. Доббс плавно развернул полицейскую машину и направился опять на север, мимо кирпичного завода.
— Тебе понравится наша новая каталажка, — сказал он.
— Как будет выглядеть обвинение?
Он подумал немного, аккуратно ведя машину и наблюдая и зеркало, следует ли за нами Куни.
Превышение скорости, — сказал он. — Сопротивление при аресте. В. П. В.
«В. П. В.» на полицейской сленге — «вождение в пьяном виде».
— А как насчет удара кулаком в живот, ногой по плечу, принуждения пить спиртное под угрозой телесных повреждений, угрозы пистолетом и применения дубинки к безоружному? Из этого, ты считаешь, ничего не последует?
— А, забудь ты про это, — устало сказал он. — Думаешь, это я изобрел такие забавы?
— Я-то думал, они очистили этот город, — сказал я. — Я думал, они добились, что теперь порядочный человек может выходить на вечернюю прогулку без пуленепробиваемого жилета.
