Перед домом Лейвери не стояли полицейские машины, никто не околачивался на тротуаре, а когда я толкнул входную дверь, оттуда не потянуло запахом сигарного или сигаретного дыма. Солнце ушло из окон, муха тихо жужжала над одним из бокалов. Я прошел вперед до упора и перевесился через уходящие вниз перила. Никакого движении и доме мистера Лейвери. И никаких звуков, если не считать одного, слабо доносящегося снизу, из ванной, — частого, но спокойного падения капель на плечо покойника.
Я подошел к телефону, нашел в телефонной книге номер полицейского управления. Набрал его и, в ожидании ответа, вынул из кармана маленький автоматический пистолет, который положил на стол рядом с телефоном.
Когда мужской голос произнес: «Полиция Бэй-Сити, Смут у телефона», я сказал:
— В доме 623 по Алтэр-стрит была стрельба. Здесь живет человек по фамилии Лейвери. Он убит.
— Шесть-два-три, Алтэр. А вы кто?
— Моя фамилия Марлоу.
— Вы находитесь в этом доме?
— Да.
— Оставайтесь на месте и ничего не трогайте.
Я повесил трубку, сел на кушетку и стал ждать.
Ждать пришлось не очень долго. Вдалеке взвыла сирена, звук накатывал большими волнами. Шины завизжали на углу, вопль сирены замер, перейдя в металлическое рычание, потом в тишину, и шины еще раз взвизгнули перед домом. Полиция в Бэй-Сити экономит резину на совесть. На тротуаре загромыхали шаги, я подошел ко входной двери и открыл ее.
Двое полицейских в униформе ввалились в комнату. Как всегда здоровенные, как шкафы, с обветренными лицами и подозрительными глазами. У одного из-под фуражки торчала гвоздика, засунутая за правое ухо. Второй был постарше, седоватый и угрюмый. Они остановились, настороженно разглядывая меня, затем тот, что постарше, отрывисто спросил меня:
— Так, где он?
— Внизу, в ванной, за душевой занавеской.
— Ты оставайся с ним, Эдди.
Он быстро прошел вниз и скрылся. Второй посмотрел на меня в упор и процедил сквозь зубы:
— И давай без глупостей, приятель.
Я опять уселся на кушетку. Полицейский глазами обшаривал комнату. Внизу под лестницей раздавались какие-то неясные звуки, шум шагов. Вдруг мой полицейский обнаружил лежащий на телефонном столике пистолет. Он бросился к нему, как на амбразуру.
— Это орудие убийства? — Он почти кричал.
— Думаю, это вполне возможно. Из него недавно стреляли.
— Ага! — Он наклонился над пистолетом, оскалился на меня и положил руку на кобуру. Одним пальцем расстегнул клапан и взялся за рукоятку черного револьвера.
— Так что ты думаешь? — рявкнул он.
— Думаю, это вполне возможно.
— Вот это здорово, — ухмыльнулся он. — Ей-богу, здорово.
— Да чего уж тут здорового, — сказал я.
Он слегка отшатнулся. Глаза его держали меня под прицелом.
— За что ты его застрелил? — прорычал он.
— Сам до сих пор удивляюсь.
— О, да ты у нас из умников.
— Давай-ка лучше посидим, подождем парней из отдела расследования убийств, — сказал я. — Я оставляю за собой право на защиту.
— Ты мне лучше давай не умничай.
— А я и не собираюсь давать тебе что-нибудь. Если б я застрелил его, меня бы здесь не было. И не стал бы я звонить. И пистолет бы не нашли. Не надо браться за дело так ретиво. Все равно через десять минут его у тебя отберут.
Он посмотрел на меня с обидой, снял фуражку, и гвоздика свалилась на пол. Он поднял ее, повертел между пальцами, бросил за каминный экран.
— Вот это ты зря, — сказал я ему. — Они могут принять ее за важную улику и извести на нее уйму времени.
— А, дьявол. — Он перегнулся через экран, выудил гвоздику и сунул ее в карман. — Ты, я вижу, приятель, знаешь ответы на все вопросы, так, что ли?
Второй полицейский поднялся по лестнице с серьезным видом. Постоял посреди комнаты, поглядел на свои часы и сделал запись в блокноте, потом выглянул на улицу из окна, сдвинув жалюзи вбок.
— А мне теперь можно посмотреть? — спросил тот, что оставался со мной.
Незачем, Эдди. Это не про нас. Ты вызвал коронера?
— Я подумал, ребята из сыска это сделают.
— Да, верно. Дело примет капитан Уэббер, а он любит все делать сам. — Он посмотрел на меня и спросил: — Это вы Марлоу?
Я сказал, что это я Марлоу.
