Биркс, по-прежнему лежавший на кровати, сказал:
— Так, так, так…
Сандра Биркс закричала на него:
— Подлец! Так вот чем ты занимаешься? Спускаешь деньги на эту потаскушку. Так-то ты выполняешь свою супружескую клятву!
Биркс вынул изо рта сигарету, зевнул и сказал:
— Да, дражайшая супруга, это Салли Дирк. Очень жаль, что она тебе не нравится. А что же ты не привела своего дружка-доктора? Тогда бы вся компания была в сборе.
Сандра чуть язык не проглотила от негодования и беспомощно пролепетала:
— Ты, ты, ты…
Биркс приподнялся на локте. Это позволило мне лучше рассмотреть того, кого я так старательно искал. Это был стройный, худощавый, широколобый, с острыми чертами лица мужчина. Его густые черные волосы были зачесаны назад.
— Боже, как ты красноречива, Сандра. Тебе нужен развод? Что ж, мне он нужен не меньше. Убирайся отсюда!
Сандра Биркс сказала, обращаясь к Берте Кул:
— Нет, вы посмотрите, какой у меня муженек. Каков мерзавец, а! Развлекается тут с крашеной девкой, разгуливающей в чем мать родила!
Сандра Биркс ухватилась за розовый халат Салли Дирк, а та прижала его руками к своему телу. Но Сандра подняла его край достаточно высоко, чтобы обнажились ляжки Салли. Салли ударила ее по лицу и обозвала сучкой.
Берта Кул обхватила Сандру рукой и оттащила ее от размахивавшей кулаками Салли Дирк.
— Благодарю, — сказал Морган Биркс, который по-прежнему, растянувшись во весь рост, лежал на постели. Вы избавили меня от необходимости разнимать их. Боже мой, Сандра, ты на себя-то посмотри. Ты не стеснялась изменять мне даже в моем собственном доме.
— Это ложь, — сказала она, пытаясь освободиться от Берты Кул, крепко державшей ее своей ручищей.
Альма Хантер подскочила к Сандре и порывисто воскликнула:
— Ну что ты с ним споришь, Сандра. Бумаги ему вручили. Идем отсюда.
Морган Биркс свесился с кровати, отыскал плевательницу, бросил в нее окурок и, повернув голову к Салли Дирк, сказал:
— Извини, дорогая, жена у меня редкая сука, но переделать ее уже нельзя.
— А мне кажется, — сказала Салли Дирк, — ей нужно поставить горчичники.
Я подошел к Берте Кул и сказал:
— Я вручил бумаги и готов подтвердить это под присягой, все прочее меня теперь не волнует. — И вышел в коридор.
Через две-три минуты Берта Кул, цепко держа Сандру Биркс за плечи, силком вывела ее в коридор. При этом она шептала ей на ухо что-то успокаивающее. Дверь за нами захлопнулась и закрылась на задвижку. Всей гурьбой мы прошествовали по коридору до 620 номера и вошли внутрь.
— Не предполагал, что придется наблюдать такое шоу, — сказал я.
— Ничего не смогла с собой поделать. Мне очень хотелось застать его в момент измены, — сказала Сандра Биркс.
Открылась дверь ванной, и в комнату вошел доктор Холомэн. На нем не было пиджака, — вероятно, он оставил его в ванной; рукава рубашки были высоко закатаны, а сама она во многих местах была где мокрой, а где забрызгана кровью.
— Что тут у вас за шум? — спросил он. — Мне послышалось, или действительно что-то говорилось о враче?
— Считайте, что не послышалось, — ответила ему Берта Кул. — Но я думаю, что ваше присутствие здесь очень обеспокоит адвоката миссис Биркс.
— Он приехал сюда из-за Блити, — сказала Сандра. — Как он сейчас, Арчи?
— Все будет в порядке, — ответил доктор, — хотя положение было критическим. Пришлось немало повозиться, прежде чем удалось остановить кровотечение. Он, вероятно, перенервничал. Я настойчиво рекомендую, чтобы в течение ближайших, по меньшей мере трех дней он соблюдал режим абсолютного покоя. — Он стремительно удалился в ванную и плотно прикрыл за собой дверь.
Сандра Биркс сказала:
— Морган настоящая свинья. Он не раз, паршивец, грязненько так намекал мне, что я для него не единственный свет в окошке. Я всегда была верна ему. За все время замужества я и не покосилась-то ни разу ни на одного мужчину, не то чтобы изменять. Он, негодяй, даже моего собственного брата сумел настроить против меня.
Я снова пошел в туалет, переоделся и свернул костюм рассыльного.
Санда прошла к двери в ванную и крикнула:
— Блити, все в порядке. Бумаги вручены.
Из-за двери послышался голос Блити, гнусаво произнесший:
