Снова отворилась дверь, тот же человек со скучающим видом спустился по ступенькам и вышел в ворота. Щелчком далеко отбросил окурок и взъерошил волосы. Пожал плечами, ущипнул себя за подбородок и пересек улицу по диагонали. В тишине его шаги звучали лениво и отчетливо. За его спиной в кабинете доктора Элмора опять дрогнули портьеры. Доктор Элмор стоял у окна и наблюдал.
Большая веснушчатая рука легла на дверцу рядом с моим локтем. Большое лицо с резкими чертами нависло надо мной. Глаза у этого человека были металлической синевы.
Он посмотрел на меня в упор и сказал низким хриплым голосом:
— Ждете кого-нибудь?
— Сам не знаю, — сказал я. — Вы так считаете?
— Вопросы здесь задаю я.
— Ах, черт меня подери, — сказал я. — Так вот где ответ на всю эту пантомиму.
— Что еще за пантомима? — Его очень синие глаза глядели на меня жестко, бесстрастно и недружелюбно.
Я показал сигаретой на дом через дорогу:
— Нервная Нелли на телефоне. Выясняет мою фамилию — скорее всего через автоклуб, — потом находит ее в городском телефонном справочнике — и тут же вызывает полицию. А в чем, собственно, дело?
— Предъявите-ка ваши права.
Я ответил ему таким же холодным, ровным тоном:
— Вы бы, приятель, предъявили для начала свою бляху. Или, может, вы считаете, что ваша грубость — лучшее удостоверение?
— Какая же это грубость, приятель? Когда дойдет до грубости, вы сразу поймете, что это такое.
Я нагнулся, повернул ключ зажигания и нажал на стартер. Двигатель завелся и заурчал на холостом ходу.
— А ну, вырубите мотор, — свирепо сказал он и поставил ногу на подножку автомобиля.
Я выключил двигатель, откинулся на сиденье и посмотрел на него.
— Черт возьми, — сказал он, — вы хотите, чтобы я вас выволок из машины и приложил о тротуар?
Я достал и вручил ему свой бумажник. Он вытащил целлулоидный кармашек и взглянул на мои водительские права, затем перевернул его и ознакомился с моим патентом на обороте. С презрительным видом он сунул кармашек в бумажник и вернул его мне. Я убрал все на место. Его рука исчезла и появилась снова с сине-золотым полицейским знаком.
— Дегармо, лейтенант сыскной полиции, — сказал он своим низким грубым голосом.
— Приятное знакомство, лейтенант.
— Ладно, ладно. А теперь выкладывайте, что это вы здесь принюхиваетесь к дому Элмора.
— Хорошо сказано, лейтенант, но я вовсе не принюхиваюсь к дому Элмора. В жизни не слыхал о докторе Элморе и не вижу причины, зачем мне принюхиваться к его дому.
Он отвернулся и сплюнул. Мне сегодня определенно везло на плевак.
— Тогда какого еще рожна вам надо? У нас в городе нет ни одной ищейки, нам они как-то ни к чему.
— В самом деле?
— Ага, в самом деле. Так что давайте-ка лучше выкладывайте по-хорошему. Если не хотите прогуляться в наше кафе «Пятый угол». Там вы у нас живо расколетесь.
Я не стал отвечать ему.
— Вас что, ее старики наняли? — спросил он вдруг.
Я покачал головой.
— Последний умник, который попробовал встрять в это дело, отправился дробить щебенку на дорогах, так-то, дружочек.
— Какая прелесть, — сказал я. — Если б я только мог понять, о чем речь. Что он попробовал?
— Попробовал взять его на крючок, — неопределенно сказал он.
— Какая жалость, что я не в курсе, — сказал я. — У меня такое впечатление, что он сам так и лезет на крючок.
— Дешевые разговорчики, — сказал он. — Здесь вы на них ничего не купите.
— Ну вот что, — сказал я, — давайте говорить без дураков. Я не знаю доктора Элмора, никогда о нем не слыхал, и он меня не интересует. Я приехал сюда навестить приятеля и в данный момент наслаждаюсь видом на море. Если я занимаюсь еще чем-нибудь, вам до этого никакого дела нет. Если вам это не по вкусу, мы можем съездить в полицейское управление и обратиться к дежурному офицеру.
Он тяжело зашаркал ногой по подножке, явно не зная, что делать дальше.
— Так. Значит, без дураков? — спросил он.
— Без дураков.
— Да ну его к дьяволу, этого мужика с его нервами, — сказал он вдруг, оглянувшись на дом Элмора. — Ему бы нужно доктору показаться. — Он рассмеялся, но в смехе его не было веселья. Он снял ногу с подножки и потеребил свои жесткие волосы.
