– Нет.
– Я тоже не сплю.
– Постарайся уснуть. Думай о чем–нибудь хорошем. Думай о цветах.
– Я не могу.
– Не разговаривайте! – приказал Томпсон.
Жюли и Петер умолкли. Через несколько минут сломленный усталостью и бурными переживаниями ребенок уснул. Но Жюли еще не спала, когда в комнату вернулся белобрысый гигант. Он погасил свой окурок о подошву ботинка и на цыпочках подошел к кушетке Томпсона, чтобы взобраться наверх. Она не спала, когда долина осветилась на короткое время автомобильными фарами. «Рено» остановился под деревьями. В темноте Жюли не могла разглядеть циферблат своих наручных часов. Биби и Ненэсс вполголоса разговаривали и смеялись. Они стоя курили, затем салон «рено» осветился. Жюли увидела, что Ненэсс достал плед и устроился на заднем сиденье. Свет в машине погас.
Жюли не сомкнула глаз всю ночь. Она слышала, как гангстеры сменяли друг друга на вахте, как во сне бормотал Петер, как Томпсон отправился в туалет, как оттуда доносились его тихие стоны.
Томпсон не нес вахты. На рассвете белобрысый разбудил Ненэсса, спящего в машине. Жюли посмотрела на часы: было ровно пять. Окружающий пейзаж поразил ее своей красотой. Долина вырисовывалась на фоне кроваво–красного неба. Песчаные глыбы и высокие силуэты деревьев походили на окаменевших чудовищ. Долина окрасилась в голубой цвет, затем в желтый. Снаружи доносились приглушенные мужские голоса:
– Я не хочу засыпать сейчас, я боюсь.
– Ты сваришь кофе?
– Я боюсь разбудить Томпсона.
– Ну и плевать.
– Ему это не понравится.
– Да пошел он… Ведь это не он морозит свой зад на улице.
– Если хочешь, свари сам.
Голоса смолкли.
– Впрочем, плевать, мне не очень–то хочется кофе. Подожди, у меня в машине есть ободряющий напиток.
Какая–то возня. Скрип и хлопанье дверцы. Движение силуэтов в желтом предрассветном тумане.
– Бр–р–р! Хорошо!
– Согревает.
– Дай сюда.
Жюли наклонила голову, чтобы посмотреть в другой угол комнаты, еще погруженный в сероватую темень. Она встретила взгляд Томпсона, неподвижно лежавшего на кушетке с карабином. Девушка была уверена в том, что он тоже не спал всю ночь.
Петер проснулся от света в шесть часов пятнадцать минут и сразу вскочил, чтобы убедиться в присутствии Жюли. Девушка подняла его наверх и прижала к себе.
– Я люблю тебя больше, чем Марсель, – повторил Петер.
Томпсон встал с кушетки и пошел варить кофе. Биби проснулся от шума и, ворча, сел на кушетку. В комнату вошли братья–дебилы. Начался второй день.
Томпсон поставил на стол кофейник и тарелку с фасолью. Петер отказался есть и пить кофе. Томпсон дал ему воды.
– Мне надоело! – воскликнул ребенок. – Я хочу домой, почему вы держите меня здесь?
Петер заплакал и затопал ногами. Он плакал долго и безутешно. Когда кончились слезы и глаза высохли, он продолжал голосить.
– Почему вы держите меня здесь?
– Заткнись, наконец! – крикнул Ненэсс.
– Да, – сказал Томпсон Жюли, – заставьте его замолчать, мадемуазель, он действует нам на нервы.
Глава 14
После часа дня, когда все сидели за столом, поедая свиные отбивные, по радио передали информацию о Петере и Жюли. «Вероятно, речь идет о новом похищении, – сообщил диктор между двумя рекламными объявлениями. – Семилетний Петер Хартог, племянник Жерара Хартога, утром в среду вышел на прогулку со своей няней и не вернулся домой. Няня тоже исчезла. Полицейские, ведущие следствие, не исключают возможность похищения. Известно, что няня ребенка, молодая девушка, недавно вышла из приюта для…» и так далее… и так далее. «Конечно, еще рано делать окончательные выводы, поэтому мы переходим к другому сюжету, а пока – реклама». Томпсон выключил радио.
– Заканчивайте есть.
Он подлил Жюли вина и попытался улыбнуться. Неожиданно к его горлу подступила тошнота. Зажав рот рукой, он устремился в туалет. Девушка вопросительно посмотрела на окружающих.
– Полиция уже в курсе, – сказала она. – Еще не поздно отвезти нас домой. Вы прекрасно знаете, что похищения никогда не удаются.
– Заткнись! – крикнул Ненэсс.
Томпсон вышел из туалета. Его лицо было бледным до синевы и по нему стекали капли пота. Он достал из коричневого портфеля железную коробочку и высыпал из нее на руку несколько черных таблеток. Сунув их в рот, он сел на кушетку и начал жевать.
