Жюли покачала головой.
– Я не знаю.
Петер прижался к девушке.
– Я люблю тебя больше, чем Марсель, – прошептал он.
Белобрысый гигант неторопливой походкой вышел из дома. Жюли подумала, что он будет караулить. С левой стороны долины, высоко над деревьями, беспорядочно громоздились скалы, среди которых мог легко укрыться человек, чтобы наблюдать сверху за происходящим в доме.
Ненэсс и Биби играли в очко на крыльце. Они вполголоса подсчитывали очки.
Томпсон лежал на диване в обнимку с карабином. Он смотрел в потолок. Его мучила отрыжка. Вероятно, давала себя знать язва желудка.
– Чего мы ждем? – спросила Жюли.
Томпсон сел на край кушетки, свесив свои длинные худые ноги. Он сутулился, чтобы не удариться головой о потолок. Его глаза были красными, пиджак и рубашка – в кофейных пятнах.
– Да, действительно, вы должны подписать одно письмо.
– Какое письмо?
Томпсон тяжело наклонился, чтобы достать из–под нижней кушетки потрепанный портфель из коричневой кожи. Он вынул из портфеля отпечатанное, на машинке письмо и положил его на стол.
– Подпишите письмо.
– Я могу прочитать его?
– Если хотите.
Жюли села за стол. Письмо со множеством опечаток было адресовано Хартогу. Девушка прочла текст.
Месье, я хочу сообщить вам, что Петер находится со мной. Я действовала необдуманно, под влиянием минутного порыва. Сейчас я успокоилась и могла бы вернуться к вам вместе с ребенком. Но это было бы слишком просто. Я не могу больше переносить унижения, которым вы подвергаете меня, вы и вам подобные. Смерть богачам!!! Я тоже хочу, как и вы, наслаждаться жизнью. Мне нужны деньги. Если вы сообщите в полицию, то я вздерну Петера на веревке или разрежу его ножом на мелкие кусочки. Следуйте моим инструкциям и ждите моего следующего письма, в котором я объясню вам, как передать мне деньги. Приготовьте миллион франков в мелких купюрах. Можете не волноваться за Петера: с ним ничего не случится, если вы будете благоразумны.
Жюли посмотрела на Томпсона. Она вонзила ногти в дерево стола. У нее задрожали губы и стали стучать зубы.
– Лучше посмейтесь над этим, мадемуазель, уверяю вас, – сказал Томпсон, отступая к кушетке, где он оставил свое оружие. – В конечном счете ваша невиновность будет доказана.
– Но это письмо! – произнесла Жюли. – Это письмо!
– Письмо сумасшедшей, только и всего. Нам все известно о вас. Вы понимаете, что для нас важно ввести Хартога в заблуждение. Вы это понимаете? Или вы на самом деле тронутая?
– Дайте мне еще стакан вина.
Томпсон кивнул. С карабином под мышкой он прошел в угол, служивший кухней, налил большой стакан и протянул его Жюли. Она залпом выпила вино.
– И вы надеетесь, что я это подпишу?
Томпсон открыл сумочку Жюли, лежавшую на кушетке рядом с Петером, порылся в ней и достал шариковую ручку.
– Вам придется подписать, – сказал он. – Вы ведь не хотите, чтобы я снова вздёрнул ребенка за волосы, или отрезал ему ухо, или сломал ему палец?
– Подождите, дайте мне подумать.
– Это вам не поможет. Мне очень жаль. Подписывайте.
Жюли взяла в руку шариковую ручку, которую ей протянул Томпсон.
– Вы напечатали его на моей машинке, – заметила она, – которую этот длинный дебил украл у меня сегодня утром.
– Да, – подтвердил Томпсон, – мы действовали наверняка.
Жюли подписала.
Глава 13
За ужином гангстеры слушали «Европу вечером». Информации по–прежнему не было. После ужина Ненэсс на «рено» повез письмо. Жюли и Петеру приказали укладываться спать. Томпсон тоже улегся на кушетке, не раздеваясь. Биби погасил в комнате свет.
– Я первым пойду на вахту.
Белобрысый хрюкнул в знак согласия.
– Я выйду с тобой. Я хочу курить.
– Быстрее возвращайся, Коко, – сказал Томпсон. – Ты должен сменить его в час ночи.
Белобрысый снова хрюкнул и вышел вслед за Биби. На окнах не было ставен, и Жюли видела за стеклом их силуэты. Они наклонились друг к другу, и на секунду их лица осветились, затем пламя погасло.
Девушка попыталась расслабиться. Она выпила много вина, но это не могло полностью заменить ей успокоительные лекарства, которые она привыкла принимать. Она вытянула руки вдоль туловища, ладонями вверх.
– Жюли, – позвал Петер с нижней кушетки. – Ты спишь?
