Десять дней в сумасшедшем доме (ЛП) - страница 8

Он внимательно оглядел меня, пока другой офицер о чем-то тихо беседовал с миссис Стэнард и полицейскими, которые меня привели.

— Вы Нелли Браун? — спросил офицер.

— Полагаю, да, — сказала я.

— Откуда вы приехали?

Я ответила, что не знаю, и тогда миссис Стэнард рассказала ему все, что могла, обо мне — как странно я вела себя в ее доме, как я не сомкнула глаз всю ночь, и что, по ее мнению, я была несчастной девушкой, сошедшей с ума в результате жестокого обращения со мной. После некоторого обмена фразами между миссис Стэнард и двумя офицерами Тому Бокерту было велено отправиться с нами в суд на экипаже.

— Пойдемте со мной, — сказал мне Бокерт. — Я найду ваши чемоданы.

И мы отправились втроем — миссис Стэнард, Том Бокерт и я. Я заметила, что это было очень любезно с их стороны — пойти со мной, и что я это никогда не забуду. Пока мы шли по улице, я продолжала вспоминать о своих чемоданах, вставляя изредка замечания о грязной обстановке вокруг и странном виде людей, которых мы встречали на своем пути.

— Кажется, я никогда не видела подобных людей прежде, — говорила я. — Кто они все?

Мои спутники смотрели на меня с явной жалостью, очевидно, веря, что я — эмигрантка или кто-то вроде того. Они объяснили мне, что люди вокруг — обычные работники. Я еще раз сказала, что, по моему мнению, в мире слишком много работающих людей, и на всех не хватит работы, после чего полицейский Бокерт посмотрел на меня пристально, явно подумав, что я утратила разум навсегда. Мы прошли мимо нескольких офицеров полиции, многие из которых спрашивали у моего конвоира, что за трудность возникла со мной. К тому времени приличное количество детей в бедной порванной одежде следовало за нами, и они выкрикивали слова в мой адрес, которые были для меня необычны и занимательны.

— В чем она обвинена?

— Эй, коп, а куда это вы ее ведете?

— Куда они ее тащат?

— Она смазливая!

Бедная миссис Стэнард была встревожена сильнее, чем я. Ситуация становилась все интереснее, но я все еще переживала из-за предстоящей встречи с судьей.

Наконец, мы пошли в низкое здание, и Том Бокерт любезно сообщил мне:

— Это транспортная контора. Скоро мы отыщем ваши чемоданы.

Вход в здание был окружен любопытной толпой, и я решила, что мое положение было не настолько худым, чтобы позволить мне пройти мимо них без всяких замечаний, так что я спросила, неужели все эти люди тоже потеряли чемоданы.

— Да, — сказал Бокерт. — Почти все они ищут чемоданы.

— Они все, похоже, тоже иностранцы.

— Да, — кивнул Том. — Они все иностранцы, только что приехали. Они все потеряли чемоданы, и большую часть своего рабочего времени мы только и делаем, что ищем их вещи.

Мы прошли в зал суда полиции Эссекса. Наконец-то пришло время решить, безумна я или нет. Судья Даффи сидел за высоким столом, и вид его источал мягкость и доброту. Меня это пугало — то, что в отношение меня не будет принято нужное мне решение из-за участия, которое я видела в каждой черточке его лица, и с почти небьющимся сердцем я последовала за миссис Стэнард, которая отозвалась на требование подойти к столу, где Том Бокерт уже давал отчет о происшествии.

— Подойдите сюда, — сказал офицер. — Как ваше имя?

— Нелли Браун, — ответила я с легким акцентом. — Я потеряла свои чемоданы и буду благодарна, если вы найдете их.

— Когда вы приехали в Нью-Йорк? — спросил он.

— Я не приезжала в Нью-Йорк, — отозвалась я (добавив мысленно «Потому что я уже давно не уезжала из него»).

— Но вы сейчас в Нью-Йорке, — сказал мужчина.

— Нет, — возразила я с тем недоверием, которое выказал бы безумец. — Я не приезжала в Нью-Йорк.

— Эта девушка с запада, — заметил он тоном, который заставил меня вздрогнуть. — У нее западное произношение.

Кто-то другой, услышав наш короткий диалог, заявил, что он жил на Юге, и у меня южное произношение, а другой офицер был уверен, что оно восточное. Я ощутила облегчение, когда первый из говоривших повернулся к судье и сказал:

— Судья, это странный случай — молодая женщина, которая не знает, кто она и откуда. Вам стоит обратить на это внимание.

Я начала дрожать совсем не от холода и огляделась вокруг, созерцая толпу бедно одетых мужчин и женщин, на чьих лицах были написаны истории трудной жизни, нищеты и борьбы за выживание. Некоторые взволнованно переговаривались друг с другом, другие просто стояли с видом полной безнадежности. Тут и там расположились хорошо одетые, сытые офицеры, которые смотрели на это спокойно, почти равнодушно. Для них все это было привычно. Еще одна несчастная добавилась в длинную очередь, которая давно уже не вызывала у них никакого интереса и участия.