— Я хотел бы отметить, что речь идет всего лишь о половине дня, а не обо всей жизни. Если только, конечно, вы не передумаете.
Она опустила очки и пристально посмотрела на него поверх оправы. Ее испытующий взгляд, похоже, нисколько не смутил его. Он сидел за рулем в непринужденной позе, а врывавшийся в окно ветер трепал воротничок спортивной рубашки вокруг его загорелой шеи и густые копны прямых волос на голове. Легкость манер и темные очки придавали его внешности лоск если не европейца, то человека, привыкшего путешествовать, и делали его настолько привлекательным, что никакой ярлык ему не подходил.
— В каком смысле?
По лицу Роуна скользнула улыбка.
— В том смысле, что вам может понравиться свобода передвижений. В каком еще?
— Мне пришла в голову мысль о похищении. — Она не стала говорить о другой мысли, пришедшей ей в голову после первой.
— Вы, наверное, прочли слишком много детективов. Но, по крайней мере, нам с вами удалось кое-что выяснить. Теперь вы будете со мной разговаривать?
Джолетта протянула руку, чтобы выключить радио, по которому опять передавали счеты футбольных матчей, наверное, уже в десятый раз за последние полчаса. Она не была настолько упряма, чтобы делать назло самой себе.
— С удовольствием, — отозвалась она. — О чем мы будем говорить?
Проезжая по четырехполосной автостраде ЕЗО, они миновали Милан, оставив позади старинные виллы из прогретого солнцем камня, длинные ряды фруктовых деревьев в цвету и накрытые пластиковой пленкой грядки овощей. С такой скоростью они, по всей вероятности, должны были успеть присоединиться к группе самое позднее к ужину. Мирно рассуждая о том, что неплохо было бы где-нибудь остановиться и перекусить, Джолетта и Роун уже в следующий момент оказались в затруднительном положении.
Причиной тому был обычный грузовик, немного меньший по размерам, чем американский, но все же достаточно большой, какие они уже видели в тот день в огромном количестве. Он нагонял их по левой полосе, в чем не было ничего необычного. Грузовик шел слишком близко, что всегда вызывает неприятные ощущения, если ты находишься внутри маленького автомобиля, но и в Америке водители рефрижераторов ведут себя так, словно дороги принадлежат только им.
Роун тихо выругался. Джолетта, услышав это, повернула голову в его сторону. Он, нахмурившись, смотрел в боковое зеркало, затем изо всех сил нажал на педаль газа.
Последовал удар, сопровождавшийся металлическим звуком, словно гигантский кулак настиг их. Машина завиляла, скрипя колесами, ее занесло. Огромными усилиями Роун удержал ее на шоссе, справился с управлением, и они снова поехали прямо. Джолетта непроизвольно ухватилась одной рукой за приборную доску, другой — за натянутый ремень безопасности.
В этот момент грузовик врезался в них сзади. Машина слетела с шоссе, нырнув под откос, с силой ударилась передними колесами о землю, подскочила и закрутилась, скользя вниз. Пыль и камни полетели во все стороны. Пытаясь обойти ряд платановых деревьев, Роун вывернул руль так, что мускулы на его руках вздулись, подобно каменным глыбам. Автомобиль развернулся, продолжая скользить, и с оглушительным треском врезался правым боком в дерево, сотрясая все вокруг.
Послышался металлический скрежет, посыпались листья, со свистом вырвался пар, машина дрогнула и замерла. Мотор продолжал работать, пока Роун не выключил зажигание.
— Наружу! — скомандовал он. — Быстро!
Расстегнув ремень, он толкнул дверцу со своей стороны и, когда она не поддалась, высадил ее плечом. Ошеломленная Джолетта увидела стекавшую по его щеке кровь. Непослушными, словно онемевшими пальцами она стала отстегивать свой ремень. Казалось, прошла целая вечность, пока ей это наконец удалось. Она толкнула дверцу, но та была неподвижна, накрепко зажата покореженным металлом.
Перегнувшись через водительское сиденье, Роун схватил Джолетту за руку и потянул к себе, помогая ей выбраться наружу. Подняв ее на ноги, он придержал ее на доли секунды, чтобы она не упала, затем быстро потащил в сторону от машины.
Почувствовав запахи раскаленного металла и горящих проводов, Джолетта и Роун бросились бежать, спотыкаясь в заросших травой сухих сточных канавах, утопая ногами в мягком грунте откоса, цепляясь за плети плюща, стараясь уйти как можно дальше, пока секунды вели свой счет.
