— Те пункты, в которых нам предстоит работать, еще хуже выглядят? — спросила, не оборачиваясь, мисс Мелори.
— Нет никаких пунктов, — ответил я. — Этот – единственный. Когда мы проведем линию до Техаса, будут устроены пункты в Скалливиле, Богги-депо и в Академии Армстронга. Однако не думаю, что вы там будете работать.
— Почему? — спросила мисс Мелори.
— Мы договорились с вождями чокто, что обучим индейских телеграфистов для работы в этих пунктах, — объяснил я. — Скорее всего, учеба уже началась.
— То есть для нас рабочих мест нет? — повысив голос, спросила мисс Мелори. — Мы приехали в такую даль, чтобы нас уволили?
— У меня нет права вас увольнять, — возразил я. — А начальник сейчас уже за Скалливилем и до возвращения тоже, вероятно, вас увольнять не будет. До его распоряжения ваше рабочее место здесь, — я ткнул пальцем в пол.
— А вы? — спросила миссис Уильямс. — Разве не вы остались здесь за главного?
— Если бы вы приехали на день позже, — объяснил я, — вы бы застали пустой дом. Я должен был уехать с бригадой. Если бы вы были мужчинами, вы бы уехали вместе со мной. Но в качестве монтеров вы совершенно бесполезны, значит, остаетесь здесь.
— Совершенно бесполезны? — переспросила мисс Мелори холодным тоном.
— А что, вы наденете «кошки» и полезете на столбы? — спросил я.
— Нет, — сказала миссис Уильямс тихо.
— Да и вообще не стоит вам туда ехать. Места совершенно дикие, опасные. По уму, так и здесь вам жить довольно опасно, лучше было бы снять квартиру в городе.
— Нет, — повторила миссис Уильямс. — Этот дом нас устроит.
— Поэтому лучше осмотритесь в доме и прикиньте, что необходимо вам на ближайший месяц. А может быть, и два, потому что я не знаю, как там дела пойдут. Денег у меня не так много, а хозяйство у нас весьма скромное.
— Погодите, — сказала миссис Уильямс. — А как насчет жалованья?
— Никак, — сказал я. И объяснил свои соображения по финансовым вопросам.
Девушки переглянулись.
— То есть ближайший месяц мы должны жить на ваши деньги? — уточнила мисс Мелори.
— Нет! — сказал я. — Не должны! Мы тут наше хозяйство вели вскладчину, но поскольку предполагалось, что все равно в разъездах будем – многого для дома просто не покупали, обходились походным снаряжением. Сейчас все снаряжение уехало, в доме осталось то, что не пригодится в дороге. Если у вас есть свои деньги – тратьте свои. Когда мы вернемся – ребята скинутся на хозяйство, возместят. Но я опасаюсь, своих денег вам не надолго хватит. Потому что вы сами видите, в доме даже посуды нормальной не хватает.
Мисс Мелори смотрела на меня так сурово, как будто я ей непристойное предложение сделал. И, наверное, она бы что-нибудь в этом смысле сказала, только меня спасло появление миссис Макферсон с корзинкой в руках, а вместе с ней и Шебы, тоже с корзинкой. Я представил всех друг другу, и, кажется, нарушил какие-то правила приличия, потому что и мисс Мелори, и миссис Макферсон посмотрели на меня с укором. Я пробормотал по-русски что, мол, гимназиях не обучался, и индеанка, будто извиняясь за меня, сообщила:
— Мистер Миллер совсем недавно приехал из России.
— Никогда бы не подумала, — вежливо заметила миссис Уильямс. — Вы отлично говорите по-английски.
— О да, — лицемерно согласилась с нею мисс Мелори.
С женщинами лучше не спорить, поэтому я взял миску с ложкой, прихватил одеяло и вышел посидеть на крыльцо: здесь, конечно, было зябко и сыро, зато никто не будет укорять взглядами из-за недостаточно отточенных манер.
Холодная каша была почти несьедобна, я выковыривал из нее кусочки мяса и строил планы на ближайшее будущее. Дамы в это время, похоже, тоже строили планы. Во всяком случае, к тому времени, когда я выковырял из каши последние мясные волокна, миссис Макферсон еще наш дом не покинула. Сидеть на крыльце мне надоело, поэтому я оставил миску на крыльце и пересек наискось улицу.
Обсудив проблему с мистером Бобом Келли, нашим соседом-салунщиком, я осознал, что многого просто не учитывал. Да, ни Келли, ни семейство Макферсонов не откажутся прокормить девушек несколько недель в кредит, так что об этом беспокоиться не надо. А вот то, что девушки остаются одни в доме – это нехорошо. Еще не дай бог кто подумает, что в доме бордель…
