Есть только один миг, сейчас, а потом он уже становится прошлым.
Единственное, с чем можно сравнить спорт, – это сама жизнь.
И я думаю, что эти идеальные эпизоды кажутся нам ниспосланными Богом потому, что внутри нас сидит понимание: в любое время наш мозг может саботировать нас. С научной точки зрения достижение совершенства невозможно. Несовершенство – это как перманентный «баг» в нашей системе, который невозможно исправить, предсказать или предотвратить. Неважно, насколько искусными мы можем стать в том или ином деле, неважно, сколько в нас ментальной силы: порой по абсолютно непонятным нам причинам нейроны в нашем мозге будут просто сбоить и стрелять в «молоко».
Вот почему Стеф Карри, будучи одним из величайших снайперов в истории баскетбола, в любую минуту может промахнуться, бросая мяч из удобной позиции в никем не прикрытую корзину.
Вот почему я, сколько бы ни пытался, не мог бросить мяч питчеру.
Вот почему мы лажаем независимо от того, насколько просвещенными становимся и насколько богатые знания по инженерии собственного разума приобретаем. Мы обречены на несовершенство. Нам всем уготована судьба пасть жертвами человеческой патологии.
Неподалеку от моего дома есть один парк, который мой сын Джона просто обожает. Он бегает по нему, пинает футбольные мячи, бросает бейсбольные, лазит по лесенкам и съезжает с горок вниз. Порой я забываю, что ему всего два года.
В парке есть небольшое бейсбольное поле, и однажды мы с Кэти и сыном играли там в бейсбол, вооружившись толстой битой оранжевого цвета и маленьким фиолетовым пластиковым бейсбольным мячом. Поначалу Джона отбивал мяч, но потом просто захотел побегать по базам, то есть просто побегать по полю, как это обычно делают двухлетки. А потом он решил погоняться за мячами, которые отбивали мы с женой.
Я часто забываю просто наслаждаться такими мгновениями. Как бы хорошо сейчас ни выглядел мой мозг на картах и диаграммах, я всё равно временами могу быть той еще сволочью: слишком погружаюсь в себя и уделяю слишком много времени своей работе, вместо того чтобы отдыхать с семьей. Но иногда я веду себя и реагирую гораздо лучше, чем когда-либо, и даже лучше, чем мог себе это представить. С каждым проходящим месяцем я всё чаще ощущаю себя самим собой.
Кэти и я по очереди бросали друг другу мяч, аккуратно пуская его чуть выше травы, а сын бегал за ним туда-сюда.
Он так быстро растет. Скоро он начнет спрашивать у меня советы, а однажды, быть может, даже сам захочет стать профессиональным спортсменом. Но сейчас я уже знаю, что скажу ему. Я скажу ему, что желание стать профессионалом – это здорово, так что пусть идет к мечте; скажу, что усердная работа – это тоже здорово, так что пусть работает в поте лица; скажу, что стремление к идеалу похвально, и пусть пытается стать идеальным. Я расскажу ему об Этих Штуках, и по мере их эволюции мы с ним вместе будем узнавать о них всё больше. Но также я скажу ему, что, несмотря на все футуристические достижения технологического прогресса, несмотря на все завоевания науки, несмотря на все потрясающие возможности Этих Штук, существует один секрет, который часто упускается из виду, хотя он имеет куда большее значение, чем все остальное. Я скажу ему: «Что бы ты ни делал, помни о том, о чем забыл я. Помни, что нужно получать удовольствие».
Играем ли мы в спортивные игры, смотрим их или просто проживаем жизнь, нам никогда не прочувствовать сполна идеальный миг и не испытать что-то такое, что выходит за пределы нашего понимания этого мира, если мы не получаем удовольствия от процесса. В сложных механизмах, коими являются наш мозг и наша жизнь, удовольствие и радость – это топливо для мотора.
Кэти и я продолжали по очереди отбивать мячи, потому что сын хотел за ними побегать. И, как это часто случается с нами, происходящее приобрело оттенок соперничества: мы начали пытаться сделать друг другу страйк-аут.
Произошло неизбежное – в мой последний выход на биту Кэти закрутила мяч и бросила его так, что я, размахнувшись битой, промазал.
В прошлом такая ситуация вывела бы меня из себя. Да и сейчас, несмотря на то что мы играли фиолетовым пластиковым мячом от Wiffle, отбивали его оранжевой пластиковой битой, а наш двухлетний сын бегал за ним по всему полю, я все равно ощутил эту иррациональную тягу доказать свою состоятельность и сделать вид, что не облажался на самом деле.
