Мы устраиваем еще несколько сеансов. У меня случаются шероховатости, и я опять ощущаю это знакомое чувство нарастающего напряжения; драконы моего разума пробуждаются. Но потом мне удается их оседлать. Я дышу по технике, которой меня обучил Пьер Бошан. Я помню его совет расслабиться и получать удовольствие. А потом я выхожу в самое сильное состояние измененного сознания, чувствую себя «в зоне», чувствую, что расслаблен и умиротворен. Чувствую… ясность.
– Великолепно, – доволен Шерлин. – Запомни это чувство.
А потом он произносит фразу, которую, как я думал, я уже никогда не услышу:
– Твой мозг хорошо выглядит.
Куда бы ни завели нас Эти Штуки, в конечном итоге мы окажемся в том месте, где всегда хотели побывать.
В древних пустынях Северной Африки племена собирались по ночам для исполнения священных танцев при свете луны. Они часто длились часами, продолжаясь до рассвета. Для них это был способ совместного самовыражения.
Но порой один из танцующих начинал двигаться и петь так, что затмевал всех остальных. Тогда его соплеменники собирались вокруг него, словно он притягивал их магнитом, и начинали скандировать. All-ah, All-ah, All-ah.
Бог. Бог. Бог.
С течением времени эта речевка посредством многочисленных миграций добралась до Европы. Сегодня ее легко узнать: «Оле! Оле-Оле-Оле!!! Оле! Оле!»
Древние люди верили в то, что спорт – это дар богов, ниспосланный нам с какой-то божественной целью. Для древних греков спортивные состязания были способом оценить благородство, способности и силу своих лидеров. Так же они относились к спортивным соревнованиям – как к разновидности воздаяния даров богам, как к способу направить свою агрессию и страсть в развлечения, в нечто ценное и стоящее: демонстрацию того, на что способны человеческие существа. Они видели участие в спорте, в статусе спортсмена или зрителя, как способ обогатить, образумить и даже освободить свою душу.
Если завтра на Землю рухнет астероид, мы сыграем во что-нибудь на его обломках.
Наши гены, должно быть, хранят в себе древнее, подсознательное знание о том, что спорт полезен для нас. Помните: у нас не один мозг, а несколько, и они постоянно конкурируют друг с другом, и эта их борьба целиком и полностью отличается от всего, с чего мы сталкиваемся во внешнем мире, и она гораздо труднее. В конце концов, соревноваться в спорте значит соревноваться с собой. За пределами спорта причины поражений и неудач во многом таятся внутри нас самих.
Нечто такое внутри нас жаждет этих необыкновенных минут и хочет получать их не только от участия в процессе, но и от наблюдения за ним. Говоря простым языком, ощущение благоговейного трепета делает нас здоровее, и не только в абстрактном смысле: когда мы ощущаем трепет – определим этот термин как «чувство удивления, которое мы испытываем в присутствии чего-то столь громадного, что его размеры выходят за рамки нашего понимания мира» – вследствие религиозного вдохновения или вдохновения от искусства, музыки или чего-то другого, в нас происходит целый каскад нейрохимических реакций, изменяющий нас изнутри. Трепет пробуждает в нас желание теснее сближаться с теми, кто нас окружает, он ослабляет раздражение, поднимает нам настроение и делает нас более сострадательными, доверчивыми и добрыми.
ДРЕВНИЕ ЛЮДИ ВЕРИЛИ В ТО, ЧТО СПОРТ – ЭТО ДАР БОГОВ, НИСПОСЛАННЫЙ НАМ С КАКОЙ-ТО БОЖЕСТВЕННОЙ ЦЕЛЬЮ.
Некоторые говорят, что этот трепет лежит в основе всех религий, а спорт легко можно назвать одной из любимейших религиозных практик человечества. Смотрим мы за игрой или сами в нее играем, мы все ищем то самое замечательное «Оле!».
Эти мгновения трепета в спорте можно назвать, пожалуй, наилучшими, чистейшими, какие только способен пережить человек. Великие фильмы и гениальная музыка могут производить такой же эффект, как сильнейшие наркотики, но в процессе их создания сценаристы корпят над каждым словом, выливающимся на бумагу, а помогают им целые маленькие армии людей, своим инженерным трудом доводя их до совершенства. В спорте же не услышать режиссера, вопящего «Снято!», там нет музыкального продюсера, способного подкрутить настройки звука, нет ассистента фотографа, налаживающего освещение. В спорте нет вторых дублей.
