— В свертке, — ответил он.
Когда я начал разворачивать сверток, он спросил:
— Где груз?
— Бронебойные «лахти» в кормовой кабине, а вы сидите прямо на автоматах «узи».
Я сорвал последнюю оберточную бумагу, под ней оказалась плоская картонная коробка, а в самой коробке — несколько фунтов вещества, похожего на детский пластилин. Это было новое и очень мощное взрывчатое вещество в виде пластика, которое называлось «ARI-7». Тут же была коробочка с химическими взрывателями для него.
В свертке было еще что-то, завернутое в материю и перевязанное шпагатом. Разрезав шпагат и развернув сверток, я обнаружил несколько обойм с патронами и автоматический пистолет «маузер» с необычным стволом, напоминающим по форме луковицу.
— Эта чертова вещица как будто из музея, — заметил Мейер, когда я прикинул пистолет на руке. — Вы не представляете, каких трудов стоило его разыскать.
— Знаю, — сказал я. — Но это — самый эффективный пистолет с глушителем из всех, которые были выпущены до сих пор.
Я забрал коробку и сказал:
— Пойдемте наверх. Я что-то покажу вам.
Когда мы вышли на палубу, дождь шел еще сильнее, чем прежде. Я провел его в рубку, поставил коробку на столик для карт, потом нагнулся и нажал пружинную защелку. Откинулась панель, за которой были сложены автоматы «Марк IIS Стен». Здесь же было еще несколько таких потайных шкафов.
— Маленькое усовершенствование. Вот этим я как раз был занят до поздней ночи.
Я положил взрывчатку «ARI-7» вместе со взрывателями и запасными обоймами в задний шкаф, зарядил маузер, спрятал его на место, а потом захлопнул крышку так, что ничего не было заметно.
— Все очень аккуратно, — заметил Мейер.
— Всего только необходимая подготовка.
Он взглянул на часы:
— Ну, мне пора. Я арендовал машину в местном гараже. Они доставят меня в Абботсинч. А оттуда я успею на вечерний самолет в Белфаст.
— А потом?
Он пожал плечами:
— Поеду прямо в домик, который я снял, и буду ждать от вас известий.
— Лучше покажите, где этот дом находится.
Я достал ему нужную карту, и он довольно быстро отыскал то, что нужно.
— Вот здесь. Около десяти миль от Страмора по этой дороге. Ренделл-Коттедж. В конце подъездной дороги, у небольшого леса. Немного запущенный домик, но приятный. Из таких, что снимают отпускники на лето. Там есть телефон, вот номер.
Его довольно легко было запомнить. Я скатал листок бумаги, на которой он был записан, в шарик и щелчком выбросил его в боковое окно.
— А что вы сказали агенту, у которого снимали дом?
— Что я писатель. Сказал, что одурел, сидя в Белфасте, и хочу немного пожить в тишине и покое. На всякий случай имейте в виду, что я назвал себя Бергером.
Он с некоторым сомнением посмотрел на бурные воды Ферта, а дождь в это время с новой силой забарабанил по крыше рубки.
— Вы на самом деле считаете, что вам удастся пройти здесь ночью? Что-то мне все это не по душе.
— Метеосводки обещают, что к вечеру станет значительно тише, но даже если этого не случится, мы все равно пройдем. Этот катер построен так, что выдержит все, что угодно.
И вдруг с причала послышался крик:
— Эй, на «Кетлин»!
На причале возле такси стояли Нора Мэрфи и Бинни Галлахер.
Мейер попросил:
— Переправьте меня, и я поеду. Я больше не хочу разговаривать с ней, если это возможно.
Он спустился, чтобы взять шляпу и плащ, и тут же вернулся, запихивая в портфель своего Эла Боули. Я помог ему перелезть через поручень, отвязал линь и спустился в шлюпку.
Когда я отошел от борта катера, Мейер был очень бледен, и я сказал ему:
— Вот увидите, все будет хорошо, обещаю вам.
— Вы думаете? Тогда скажите, почему я чувствую себя так, словно лежу в гробу и слушаю, как комья земли стучат по крышке?
Я не придумал, что сказать, чтобы успокоить его. Во всяком случае, мы уже подошли к ступенькам лестницы, которая вела на причал. Я задержался, чтобы привязать шлюпку, а Мейер вышел раньше меня и подошел к Норе Мэрфи и Бинни, стоявшим возле такси. Парень был одет точно так же, как и в ту памятную ночь в Белфасте, а Нора Мэрфи вырядилась в желтый плащ, под которым были надеты свитер, брюки-слаксы и резиновые сапоги.
