Они вернутся. Я, в котором живет ум Карунфа, клянусь в этом, если мы хотим сделать наш мир достойным, чтобы принять их.
И все же, это не может быть сделано ни быстро, ни легко. Дорога перед нами трудна и усеяна острыми шипами. Кровь отметит следы, которые мы оставим, а за спинами нашими будут белеть черепа тех, кто падут на этом пути. Подобно тому, кто говорил на Матери Земле после Карунфа, но задолго до Яана, я несу вам не мир, а меч.
Бозевиль был типичным маленьким городком на реке Флоне между Нова Рома и Симмерианскими горами. Группой опрятно спланированных, простых, но весело окрашенных зданий на правом берегу, городок выходил коричневой полосой двухкилометровой ширины на перевозочный терминал, пастбища и лесные массивы. Оросительная система тянулась на Запад через пашни. Б отличие от мрачной, но просторной местности вдоль Илианского Шельфа, эта местность была достаточно узкой и в то же время довольно богатой, способной прокормить многочисленные фермерские общины. Кроме сельского хозяйства Бозевиль развивал индустрию услуг и мелкое производство. Основная часть его торговли с внешним миром шла через речной народ. Монумент на площади с памятной надписью увековечивал его защитников в Дни Бед. С тех пор городок ничто сильно не беспокоило, включая восстание и оккупационные силы, которых Бозевиль никогда не видел.
Было ли так и ныне? Ивар задумывался об этом все чаще и чаще.
Он сопровождал Эранната в город, пока тинеранцы готовились к представлению. Опасность быть узнанным была бесконечно малой, если только земляне не повесили объявлений с его портретом. Ивар был уверен, что они этого не сделали. Если, конечно, судить по тем передачам, которые он видел, когда король Самло приказал вынести и настроить единственный в Поезде приемник. Все было спокойно, хотя даже к кочевникам проявляли интерес - вилдфосское дело было тихо замято, почти до точки замалчивания. Очевидно, Комиссионер Десаи не хотел подстегивать повторение подобных событий или делать героя из Первенца Илиона.
Во всяком случае, если кто и смог бы опознать его, донести о нем ближайшему гарнизону было в высшей степени затруднительно.
Эраннат хотел исследовать этот образец народной культуры. Ему показалось полезным иметь компаньоном одного из представителей коренного населения, хотя и из другой местности. Так как от Ивара было мало пользы в подготовке к представлениям, ему предложили пойти с иттрианином. Казалось, что иттрианин вполне достойный, интересный и, в своей молчаливой манере, приятный тип. Кроме того, Ивар с удивлением обнаружил, что после безумного пыла карнавала, он немного соскучился по дому, по оседлой жизни.
Или так ему казалось. Позже, когда Ивар бродил по тротуару между домами, он начал чувствовать, что его давит постоянное спокойствие. Как редко эти люди смеются действительно громко! Как тускло они одеты! И где мужская удаль и женское очарование? Ивар размышлял о том, как у этих оседлых возникло желание иметь таких скучных детей, которых он видел. Почему, чтобы повеселиться, им нужно влить в себя приличную дозу зелья.
Они сидели в таверне у реки, с деревянными панелями, с грубыми стропилами, темной и прокуренной. Окна выходили на док. Корабль, разгрузившись здесь и забрав партию товаров для дальнейшего следования вниз по реке, готовился к отплытию.
Ивар заказал пива себе и иттрианину. Не то, чтобы пиво было плохим, но Ивар проглотил его залпом. Эраннат потихоньку потягивал.
- Разве ваша команда не хотела бы остаться на наш карнавал? - спросил Ивар.
Угрюмый бородатый человек, один из нескольких, кого привлек к их столу экзотический вид Эранната, пустил облако дыма перед тем, как ответить.
- Нет, не припомню, чтобы речной народ ходил когда-нибудь на такие вещи. Поговаривают, что эти, м-м-м, тинеранцы - люди от которых нужно держаться подальше. Хотя может быть, и стоит посмотреть.
- А что? - с вызовом сказал Ивар. - Они что, не люди, или не интересно посмотреть на танцы Фраины или искусство с мечами Миккая…
- У них вечно беспорядки. Я заметил, сынок, ты сказал "наш карнавал". Остерегись. Попытка быть тем, для чего ты не рожден, приносит только печаль.
