Грохот обвала затих, и в Ротонде раздавалось только хриплое дыхание Семиязы и хлопанье его крыльев. Затем послышалось жужжание, от деформированной фигуры Вельзевула скользнул зеленый глиф и внедрился в голову Стража. Его молочно-белые незрячие глаза закрылись, а крылья вдруг захлопали чаще. Похоже, оружие Мухи готовилось к нападению.
Из-под купола спустилась белая фигура и начала парить перед изувеченным лицом гиганта. Саргатан… С пылающим головным факелом и огненным мечом он завис перед ним так близко, что легко мог коснуться Стража кончиком клинка. Элигор затаил дыхание. Он не знал, говорит ли архидемон с Семиязой или просто дает ему знать о себе.
Появление Саргатана произвело поразительное действие. Гигант испуганно отпрянул, затрясся в ужасе. Наверное, он вспомнил своих пленителей и мучителей. Помнил и их язык, и шипение их огненных мечей.
Воздух разорвало разъяренное жужжание, вверх метнулся Вельзевул, и Саргатана облепила туча мух. Миг, и лорд превратился из демона могущественной красоты в слепящего ангела посреди водоворота насекомых. Элигор видел, как погасла глифовая кольчуга, как мухи въелись в белую броню. Забыв обо всем, он рванулся на помощь, но, когда подлетел ближе, мухи уже покинули Саргатана — они сделали свою смертоносную работу, и капитан увидел, что увечья лорда, скорее всего, необратимы. С трудом держась на крыльях, Саргатан начал медленно спускаться и рухнул бы в полную дыма тьму, если бы его не подхватил Элигор.
И вдруг Семияза прохрипел что-то на непонятном Элигору языке и рванулся на жужжание Мухи. Широко открыв рот, он с шумом втянул воздух.
Муха попытался отлететь в сторону, но тщетно. Неумолимо, неотвратимо поток насекомых стал вытягиваться из судорожно меняющейся фигуры государя и засасываться в рот гиганта, прямо в его мерцающую пасть. Контур Вельзевула начал на глазах редеть, и из тающего облака мух раздался вдруг страшный крик. Он буквально вонзился Элигору в уши и отдавался там эхом, пока не исчезла последняя частица государя Ада. Капитан так никогда и не смог сказать с уверенностью, но ему показалось, что в этом последнем вопле боли было только одно слово — «Лилит»…
Увидев гибель своего господина, остатки войск Мухи побежали по разрушающемуся полу. Многие тогда нашли свою судьбу на кончике копья.
Поддерживая господина, Элигор приземлился и с помощью Метафракса попытался его спасти. Они положили его на сломанный плинт, поднимающийся из обломков, постелили кожи. Отвлеклись они только один раз — когда неожиданно взлетел к куполу Страж. Даже не взмахнув крыльями, Семияза проломил плиты крыши и, испустив последний непонятный вопль, исчез во тьме адской ночи…
* * *
Независимо от исхода поединка Вельзевула и Саргатана ничего хорошего для себя от победителя — кто бы им ни оказался — Адрамалик не ждал. Поэтому, собрав оставшихся рыцарей, он уходил.
В хаосе появления Стража выйти из Ротонды оказалось легко. Еще легче рыцари разделались с несколькими демонами, которые заметили их и имели глупость преследовать.
Но Адрамалик понимал: проблемы у них только начинаются. Найти место, где его с рыцарями хорошо примут, — вот это была действительно задача. После призыва Саргатана лишь очень немногие демоны не определилось с позицией. У архидемона оказалось и огромное количество молчаливых союзников. Поэтому было ясно: нужно уходить подальше в Пустоши, там демоны равнодушнее к делам столицы, там бывший министр скорее сможет добиться успеха.
Если бы не осторожность Адрамалика, он давно бы уже погиб. В Аду все менялось постоянно, но неизменными оставались бешенство и непредсказуемость Вельзевула, поэтому министр готовился к любому шагу тщательно. Еще тысячелетия назад он внутренне приготовился к моменту, когда придется бежать из Диса. Но никогда не думал, что это произойдет в результате успешного восстания против господина.
В таком древнем городе, как столица Ада, имелось бессчетное множество туннелей; они, словно прогрызенные червями ходы в шкуре, пронизывали землю и вели прочь от Великой цитадели. Адрамалик лично исследовал эти туннели и выбрал обходной, кружным путем ведущий к Глубоким Садкам. Там можно было переждать возможную погоню. А убедившись, что нет хвоста, можно было уже двигаться через Пустоши к Рубежам. Вот тогда можно и прикинуть, куда податься лучше. Может быть, теперь, без Рофокаля, решиться и на Пигон-Аз? Конечно, близость Ямы Авадона — штука неприятная, но и в этом есть своя выгода: в эти ледяные уделы никто добровольно не сунется.
