— Господин…
И рабочих мобилизуй. Маго знает, как сделать из них армию. Когортами должны командовать пережившие Пламенный Срез.
— Но дома, государь…
— Дома — наши ресурсы, и их следует использовать. Начнем с личных. Тех, кто в них, — уничтожить. Далее — лавки, потом большие здания, и так — пока не наберем нужное количество. И, Зорай, не забудь про дворец.
Демон казался смущенным.
— Ты жертвуешь столицей, государь?
— Город можно отстроить, причем не используя души. Камня вокруг достаточно.
— И число душ должно быть таким, как ты сказал?
— Совершенно верно. Мы идем на столицу Ада, Зорай, а не на окраинный форт Астарота.
Зорай поклонился и исчез в потоке направлявшихся в свои отряды легионеров.
Внимательно следившая за разговором Лилит положила ладонь на руку Саргатана:
— Что будет с душами, которые вернутся?
— Пусть делают, что хотят… В определенных пределах. Пределы установишь ты. Пусть строят новые города в Пустошах. Или отстраивают этот.
— А почему ты сам не хочешь определить их судьбу?
— Потому что я не люблю их так, как любишь ты — просто ответил архидемон.
— Даже Ганнибала?
— Ну, разве что Ганнибала, — усмехнулся он.
Войдя во дворец, Саргатан и Лилит отделились от чиновников и пешей гвардии и направились к парадной лестнице. Не сговариваясь, они взялись за руки, и пожатие его крепкой ладони вызвало на губах Лилит сладкую улыбку. По дворцовому распорядку дня предстоял большой обед, но сначала они хотели утолить свой собственный взаимный голод.
* * *
Что-то неуловимо изменилось. В этом она не сомневалась. То ли это ощущение вызвал снос домов города, то ли печаль по исчезнувшему Валефару, а может, перспектива потери Саргатана или нечто совсем незаметное — Лилит не могла сказать. Сидя за древним столом, за которым шумели демоны свиты, Лилит задумчиво следила за вертелами с нанизанными на них кусками абиссалей, поджариваемых над громадными жаровнями, и чувствовала только гнет перемен. Но и чисто физически также что-то изменилось — столь же неуловимо.
И потому она сидела тихо, слушала, кивала, но хранила молчание.
Пиршественный зал Саргатана освещали двенадцать высоких четырехногих жаровен, равномерно распределенных по периметру длинного стола. Настенная роспись изображала сцены охоты Саргатана и его двора. Взгляд Лилит, обычно скользивших! по изображениям лихих всадников, в этот раз редко поднимался от тарелки — в основном тогда, когда она с вежливой улыбкой отвечала на чей-нибудь вопрос.
Напротив, рядом с Андромалием, сидели Пут Сатанакия и его первый министр Пруслас. В наступившие времена нестабильности этот архидемон был, разумеется, самым желанным и наиболее могущественным союзником Саргатана. Выглядел он весьма утонченно — закутанный в синюю перламутровую плоть, с изящными шипами и изменяющимися чертами лица, тем не менее всегда остающимися благородными, даже аскетичными. Саргатан называл это «благородством высочайшего Ордена серафимов». Прибыл он очень кстати. Лилит знала, что на Небесах Саргатан, Валефар и Сатанакия слыли неразлучными друзьями.
Весьма общительный и жизнерадостный, Сатанакия не скупился теперь на рассказы о своих охотничьих приключениях в Пустошах. В Дисе Лилит видела его так же редко, как Саргатана. Если не сравнивать постоянную серьезность лорда Адамантинаркса и некое самолюбование Сатанакии, то они даже чем-то напоминали друг друга. Этот демон был настоящим другом ее господина, потому Лилит признавала его важность и обычно была внимательна ко всему, что он говорит. Тем не менее сейчас она, погруженная в свои проблемы, слушала Сатанакию вполуха.
— …И когда мы добрались до вулканов, которые находятся на западной границе моих владений, — продолжал Сатанакия своим бархатистым голосом, — мы вдруг столкнулись с ордою саламандринов, направлявшихся грабить мои селения. Мы их всех перебили, сняли с их тощих тел шкуры, как полагается, а тут один мой трибун — он знал их язык — и предложил: давайте распнем их вдоль границы, заколдуем, и пусть вещают всем, чтоб неповадно было к нам соваться. Сочинил он им, что говорить, так мы и сделали по его совету. С тех пор никто нас не трогал. — Он чуть помолчал и добавил: — Может, они и читать умеют…
