А потом он резко упал.
Он погружался во тьму. Падая сквозь червеобразный грот, он мельком увидел края скалы и людей, что бросили его умирать. Из-за окутывающей его конечности сети он не мог даже взмахнуть руками. Оставалось лишь приготовился к концу…
Сайлас Шелдрак упал.
Свет бури померк.
Темнота поглотила его.
Обо что бы не ударился Сайлас, это точно был не камень, и это была не морская вода. Все еще завернутый в сеть, он отскочил от чего-то мягкого и влажного. Вокруг Сайласа жидкость била фонтаном. При каждом движении в его груди скрежетали сломанные ребра. Он был дезориентирован в темноте, но у него возникло ощущение, что он катится вниз по какому-то склону. Его уши наполнились жужжанием потревоженных мух. Каждый вдох давался с трудом. Но не это было самым страшным: из-за невыносимой вони каждый глоток воздуха превращался в пытку. Окруженный стаями роящихся вокруг него черных жирных мух и холодной слизью, хлещущей по его кувыркающему телу, Сайлас падал вниз, пока, наконец, не упал на самое дно — но по инерции он покатился дальше и окунулся в холодную воду.
Какое-то время, он лежал на вонючей отмели. Принц недоверчиво моргнул: было чудом, что ему удалось остаться в живых. Грот был наполнен гнилью и поглощен мраком. Сайлас слышал свист буйных волн и шипение разбивающихся брызг. Из дыры в потолке и наполовину погруженного в море входа в расщелину вспышки молний проникали в похожую на комнату пещеру. Отвратительное, забытое место.
Свет бури также показал причину, по которой Сайласу удалось выжить. Он упал вниз через всю пещеру, приземлившись на, годами выбрасываемые в грот островитянами, гору из обломков и рыбы. Он был насквозь пропитан маслянистой жидкостью и стекающими по его телу внутренностями рыб. От него воняло, как от недостойного небесного царства, но все же он был благодарен миру за эту колоссальную груду разлагающейся плоти.
Сайлас выпутался из рыбацкой сети и выбрался на мелководье. Сжимая сломанные ребра и прижимая к себе мучительно болевшую сломанную руку, он сидел на каменистом полу грота. И все же он был еще жив, и ирония обстоятельств не ускользнула от него: усмехнувшись, он посмотрел на гору гнили, которой ему было суждено стать. Истерический смех сорвался с его морщинистых губ. Он замер у него в горле, когда гора хихикнула в ответ.
Пятясь, по лужам и грязи на каменном полу, Сайлас почувствовал сильное движение. Огромный холм гниющей плоти, возвышающейся над ним и окаймленный светом бури, казалось, повернулся. Внезапно, его очертания превратились в оглушительный рой мух, и, чуть не похоронив под собой, на Сайласа обрушилась лавина из кишащих личинками рыб. Под ковром из насекомых и, питающихся гнилью, ракообразных, обнаружилось чудовищное существо. Оттолкнувшись от живой горы, Сайлас обнаружил, что его ноги заскользили по покрытому слизью полу пещеру.
Вспышка молнии осветила пещеру и Сайлас смог получить представление об истинных размерах и ужасной форме этого существа. Под грудой гнили лежал, такой же горбатый, как и он, зеленый монстр. Его морщинистая кожа, едва могла удержать его раздувшуюся больную плоть, а огромный живот кишел инфекциями и сочащимся гноем. Пухлые конечности покрывали чешуя и раны. К его коже приросли коралловые бутоны, ракушки и анемоны. Его силуэт покрывали водоросли, и он кишел бегающими по нему крабами. Из его головы торчали раздробленные рога из мертвого коралла, а складки жира образовывали капюшон, что скрывал жгучую силу ярких, словно кровь, глаз существа. Уголки его гротескного рта приподнялись в ужасающей улыбке, обнажив ряды игольчатых зубов, и его тело содрогнулось от адского смеха, что превратился в сотрясающий пещеру хохот.
Отдавшись на милость таинственного существа, Сайлас просто лежал под его пристальным взглядом. Оно же поджало свои губы, ожидая, пока он наберется храбрости.
— Что ты такое? — спросил дрожащим голосом Сайлос.
— Я — Нежеланный, — ответило ему чудовище, и его голос ужасным эхом разнесся по всему гроту. — Мусор. Ужас и обломки. Забытая гниль. Я — само уродство. Пожиратель всякой несовершенной вещи.
