На место Пэйнтеров Росс нанял другую супружескую пару – Джона и Джейн Гимлетт, толстячков лет сорока с небольшим. Пять или шесть лет назад они в поисках работы на тогда еще процветающем Западе приехали из Северного Корнуолла в Грамблер, да так тут и осели. Джон работал подмастерьем у сапожника, но дела пошли неважно, и они вдвоем уже больше года трудились на оловянном прессе. Опрятные, рукастые, добродушные и почтительные – полная противоположность Джуду и Пруди, – супруги Гимлетт с энтузиазмом взялись за дело. Но разумеется, только время могло показать, на сколько их хватит.
Прислуга у Росса была немногочисленной, но спустя два дня после скандала с пьянкой у него возникла еще одна проблема.
– Что-то я сегодня утром не видел Джинни. Где она?
– Джинни от нас ушла, – грустно сказала Демельза.
– Как ушла? Неужели?
– Да, еще вчера вечером. Я хотела тебе сказать, но ты так поздно вернулся. Я и сама не поняла, почему Джинни вдруг решила нас покинуть.
– А что она сказала?
– Сказала, что лучше будет присматривать за своими детьми. Я ей говорила, что скоро вся семья ее матери останется без работы, пыталась переубедить, но тщетно. Она только губы поджала и объявила, что хочет уйти.
– Ну и дела, – вздохнул Росс, помешивая свой кофе.
– Это как-то связано с тем скандалом в четверг, – заметила Демельза. – Если бы я знала, из-за чего сыр-бор разгорелся, то, может, и смогла бы что-то сделать. Никак в толк не возьму, Джинни ведь не пила вместе с Пэйнтерами. Почему она вдруг решила уйти?
– Я, кажется, догадываюсь, – сказал Росс.
– Ну так не держи меня в неведении. Если знаешь, расскажи и мне.
– Помнишь, я возил Джинни в Бодмин? Я, кстати, еще тогда говорил, что пойдут слухи.
– Помню.
– Ну так вот, люди и впрямь начали трепать языками, а когда я вернулся, то услышал, как Джуд повторяет все эти сплетни. Да еще приплел к ним всякую мерзость из прошлого. Это еще одна причина, почему я его прогнал, помимо Джулии.
– О, теперь я понимаю.
– Возможно, Джинни не знает, что Джуд ушел, – немного поразмыслив, предположил Росс. – В этом случае…
– Она знает. Пруди ей вчера рассказала.
– Что ж, если ты хочешь, чтобы Джинни вернулась, я схожу потолкую с Заки.
– Конечно, я хочу, чтобы она вернулась. Джинни мне очень нравится.
– Мне так и так надо повидаться с Мартином. Есть у меня к нему одно предложение.
– Это хорошо, миссис Заки обрадуется. Я никогда прежде не видела ее такой расстроенной. А что за предложение?
– Нам в нашей медной компании нужен агент, человек, не известный в торговых кругах, который бы смог действовать от нашего имени, отвлекая все внимание на себя. Вот хочу привлечь Заки на эту должность. Ты же знаешь, он не обычный шахтер.
– А Марк Дэниэл?
– А с ним что?
– Помнишь, я рассказывала, что Керен просила меня узнать, не можешь ли ты подыскать для него место получше?
– А, точно. Нет, Демельза, Марк не подходит. Нам нужен человек, который умеет читать, писать и грамотно обращаться с большими суммами денег. И еще он должен иметь представление о том, как все устроено в деловом мире. В этом отношении Заки лучшая кандидатура. К тому же нам необходим человек, которому мы сможем во всем доверять. Мы вынуждены соблюдать секретность. Если кто-то вдруг проболтается – конец всему. Нет, Марк, конечно, парень надежный, я бы ему и жизнь свою доверил… Но независимый агент из него не выйдет. Я считаю, что каким бы надежным ни был мужчина, но, если у него ненадежная жена, которой он предан, рано или поздно это даст о себе знать.
– А Керен, наверное, и в голову не приходило, что она сама может тянуть Марка назад.
– Ну, Керен об этом ничего не узнает, так что за нее можешь не волноваться.
А Керен тем временем устанавливала возле дома приставную лестницу. Дождь лил два дня кряду, и вода-таки нашла слабое место в соломенной кровле нового дома. Крыша прохудилась сначала только в кухне, а потом потекло и в спальне. Прошлой ночью капало прямо им на ноги.
Керен была в бешенстве. Конечно, Марк бо́льшую часть свободного времени проводил, стоя под дождем на этой лестнице, но она считала, что за два месяца их совместной жизни он мог бы заранее позаботиться о том, чтобы крыша не протекала. Вместо этого он в плохую погоду что-то стругал в доме, а в хорошую ковырялся в огороде.
