– Это большая честь для меня, мэм.
– И для меня тоже, сэр.
– Вы приехали за покупками? – спросил Блейми. – Свободны ли вы в ближайший час? Я был бы несказанно рад…
Лицо Верити стало постепенно оживать, и вместе с этим вернулась и сдержанность, в которой она пребывала все последние годы.
– Капитан Блейми, я не думаю, что наша встреча может привести к чему-то хорошему, – сказала она. – Я не держу на вас зла… Но после стольких лет нам лучше не возобновлять знакомство. Не стоит надеяться и не стоит…
– Осмелюсь вам возразить, – перебил ее моряк. – Наша встреча – дар Божий. Она подарила мне надежду хотя бы на дружбу, и если только вы…
Верити покачала головой:
– Все кончено, Эндрю. Все это осталось позади. Простите, но у нас еще запланировано на сегодня много дел. Всего вам доброго.
Она собралась уходить, но Демельза стояла как вкопанная.
– Прошу, кузина, не обращай на меня внимания, – сказала она. – Я и сама могу пройтись за покупками. Нет, правда. Если… если твой друг хочет с тобой поговорить, было бы невежливо вот так ему отказать.
– О нет, миссис Полдарк, вам тоже лучше отправиться вместе с нами, – возразил Блейми. – Иначе пойдут разговоры. Верити, так случилось, что я снимаю комнату в здешней гостинице. Мы могли бы зайти туда на чашечку кофе или выпить чего-нибудь покрепче по старой памяти…
Верити резко отстранилась от Демельзы, она как будто даже испугалась.
– Нет! Мы никуда не пойдем!
Она развернулась и быстро пошла к Западному мосту. Демельза растерянно посмотрела на Блейми и побежала следом. Она злилась на золовку, но, когда догнала ее и, взяв за руку, замедлила шаг, поняла, что Верити ни в чем не виновата. Если Блейми был готов к этой встрече, то Верити ничего о ней не знала. Она испытывала те же чувства, что и капитан в тот день, когда Демельза неожиданно заявилась к нему в Фалмуте. Верити буквально шарахнулась от Блейми, потому что не хотела бередить старые раны, и держалась враждебно, чтобы избежать новых страданий. Демельза проклинала себя за то, что не предупредила подругу. Но как она могла предупредить Верити, если…
Демельза слышала какой-то шум, но была так расстроена, что все эти неприятные звуки мысленно связывала с капитаном.
– Эй, да не беги ты так, Блейми за нами не гонится, – сказала она. – И почему ты не стала его слушать? Он же вроде бы ничего плохого не говорил…
Верити старалась не смотреть на невестку. Слезы буквально сдавили ей горло, но глаза оставались сухими. Возле Западного моста она вдруг сообразила, что оказалась в толпе, которая волной движется ей навстречу.
Демельза все это время держалась у Верити за спиной. Теперь она поняла, что это шахтеры. В старом квартале города улицы сходились к Западному мосту, обрамляя его, словно воротник горловину. И по этому «воротнику», толкаясь, потрясая палками и не переставая орать, двигались со стороны Ривер-стрит озлобленные шахтеры. Они стремились попасть к Монетному двору, но сбились с пути, заплутав на всех этих улочках и перекрестках. Толпа выдавила в реку с полдюжины шахтеров и нескольких простых горожан. Люди толкались в грязи, опасаясь, как бы их не постигла та же участь. Мост был закупорен, как горлышко бутылки. Демельза с Верити оказались на краю воронки; еще немного, и их бы засосало в самый центр. Демельза оглянулась и увидела серую толпу обозленных шахтеров, которые двигались со стороны Кенвин-стрит.
Они с Верити попали между двумя потоками.
– Верити, осторожно! – крикнула Демельза.
Тут кто-то схватил ее за руку:
– Сюда.
Эндрю Блейми протащил их через улицу на крыльцо какого-то дома. Там едва хватало места для троих, но можно было хоть как-то укрыться от давки.
Верити пыталась упираться, но выхода у нее не было. Капитан закрыл собой Демельзу, а Верити, которая оказалась сбоку, загородил рукой.
Мимо прокатывались толпы возмущенных, потрясающих кулаками людей. Первая прошла быстро, а потом у моста застопорилась, словно бы бурлящая река, впадающая в узкое ущелье. Деваться было некуда. Шахтеры шли по восемь, десять, пятнадцать, двадцать в ряд. Женщины начали кричать. Серая орда измученных людей заполнила Кенвин-стрит, насколько хватало глаз. Мужчины напирали на стены, словно надеялись их раздвинуть. В окнах затрещали стекла. Блейми всеми силами сдерживал напор толпы на их убежище.
