- А ты лбом… Да по трубе и свежему раствору… - Передразнил его Пуданов. - Вот я и говорю - не отвлекайся от работы и не встревай в служебные разговоры… Тут тебе не тайга, а ротная канцелярия… В замен той, которую ты, подлец и негодяй, спалил… Кстати, что там с этим населённым пунктом стало? неужели опять студенты?
- То ещё до нас сожгли… Немцы в 41-ем. - Рассеянно и задумчиво говорил я, с особой теплотой вспоминая безбрежные просторы полей Рязанщины плавно переходящие в болотистые низменности с комарьём и мошкарой. - Это не то… корову на нас повесили в другом месте.
- А это ещё как?- Не отрываясь от контроля за восстановлением буржуйки, спросил ротный.
- О-о… Да это целая история… Так сказать, военно-приключенческий детектив… Правда, с печальным концом… - После этих слов я рассмеялся уже без прежней иронии, но зато с нынешним превеликим удовольствием. - Представляешь! Почти всю Рязанскую область пешкодрапом обошли и практически везде нас встречали чуть ли не с хлебом да солью… Ну, с домашним молоком или водкой, это уж точно!.
Но… Летом на очередных учениях в этом самом Чучковском районе одна наша подгруппа прошла поздним вечером через полуразвалившийся колхоз с названием "Сорок лет без урожая", а местные жители там - ну такие ушлые пройдохи… Своего счастливого шанса никогда не упустят… Уже утром нас всех срочно по радиосвязи собрали в пункте сбора, где руководитель учений полковник Некрасов нервно докурил свою последнюю сигарету из пачки… И задушевным голосом нас спрашивает: "Ребята! Ну, зачем же вы её убили?" А мы же ничего ещё не знаем! Подумали, что на нас хотят чей-то труп повесить.
- Мокруху пришить! - рассмеялся Иваныч. - Столетней давности.
Я тоже посмеялся, но так… чуть-чуть… Больше из вежливости… Начальство же всё-таки.
- Мы молчим, как брянские партизаны… А преподаватель стал по-новой допытываться… Мы не выдержали и решили уточнить: "Кого хоть убили-то Старушку мхом заросшую или девку симпатичную?" А Некрасов своё гнёт: "кто же из вас пристрелил одну-единственную колхозную корову?…" Тут-то дело и прояснилось!… Оказывается, еще ночью эти оголодавшие селяне дозвонились до дежурного по нашему училищу и нагло заявили ему, что через их "зажиточную" деревню прошло три курсанта-десантника, которые мимоходом… То есть походя… Самым безжалостным способом лишили жизни их красавицу-буренку!… Остававшуюся последней отрадой и надеждой на будущее благополучие тамошних крестьян. А это же голодный девяносто второй год… И, по их словам, эти трое озверевших десантников в течении пяти-десяти минут освежевали всю тушу и забрали ее с собой целиком, оставив несчастным жителям только рога, шкуру и копыта.
- Что это за корова такая? - недовольным тоном проворчал Пуданов. - Заморыш какой-то.
- Курсанты тоже кушать хотят, - ехидно вставил наш писарчук. - Так что не только солдаты.
- Молчал бы уж… Тоже мне "солдат" нашелся! - поддел его ротный, но не только своим словом, а ещё и носком своего ботинка. - Вы-то здесь собак бродячих на шашлык пускаете, а там хоть мясо.
- Да в том-то и дело, что не так обидно было, если бы эту коровенку сожрали наши пацаны, - возмутился я. - Во-первых, три человека не могут утащить всю тушу. Во-вторых, местный доморощенный эксперт по баллистике в коровьей шкуре сразу же определил три входных пулевых отверстия калибром девять миллиметров, но к утру от буренкиной кожи ничего не осталось… Якобы, ее растащили местные собаки. В-третьих, выстрелы были бесшумные, а единственный винторез находился в тридцати километрах левее. Короче, бред какой-то! Сами же ее сожрали и на нас свалили. Но наши преподаватели по ТСП очень не хотели того, чтобы это дело дошло до начальника училища. Служебное расследование, кто где был, выговоры и так далее… Поэтому нашим двум взводам пришлось с получки скинуться и заплатить председателю колхоза всю стоимость этой Рыжухи.
- Вот гады…, - отвлеченно сказал Александр Иванович, бросая в пустую печку бумагу и заостренные щепки.
Вот тут-то меня и осенило.
- Оу, иес! Вспомнил! Это же деревня Гадюкино… Так в Чучковской бригаде спецназа называли близлежащее "вражье логово", которое располагалось в километре от них. Когда мы, курсанты, приезжали к ним на стажировку или учения, то нас специально предупреждали, чтобы мы ни по какому поводу не заходили и не заезжали в эту деревню… Оказывается, местные "гадюкинцы" с лютой "нелюбовью" относятся к спецназовцам. Ведь молодые солдаты портят их сады и огороды, а дембеля - их девок и невест. Каждая дискотека оканчивается серьезной дракой, после которой наши ухажеры по рации запрашивают подкрепление из бригады. Понятное дело, что духи и фазаны не дадут в обиду своих дедушек, и по всей деревне Гадюкино начинается страшный мордобой, в который сразу же влезают гадюкинские папаши и дядьки. Все заканчивается, когда из Чучкова приезжает милиция, а из воинской части прибегают офицеры.
