— Хорошо, — сказал я. — И еще раз спасибо, миссис Виста.
Я на самом деле чувствовал благодарность к этой зануде. Она могла быть ужасно надоедливой, но все же свое дело знала. Мне оставалось только мечтать, чтобы у нас оказался покладистый владелец зоомагазина, который бы подарил мне трех тропических рыб, когда настанет время.
В дверях миссис Виста подняла руку прямо к носу и помахала мне пальчиком.
— Пока-пока, — пропела она.
— Пока-пока, — пропели в ответ мы с Лиз.
Боже мой!
— Где ты был? — потребовала ответа мама, когда я явился домой. — И зачем ты принес орхидею, Нико?
В Замке Контеллиса час допроса.
— Я за ней присматриваю, — сказал я. И подумал, что лучше не усложнять.
— Стефанос любит свои орхидеи, — неуверенно проговорила мама. — Ему не понравится, если что-то случится.
— Совершенно верно.
— Ник, это ты? — спросил из другой комнаты папа.
— Да, папа.
— Тебе звонил этот Майлс Сильвестро.
— Что ему нужно?
— Он не сказал. Он просил тебя перезвонить ему. У него недовольный голос. Ты был невежлив с ним?
— Невежлив? Я?
— Во всяком случае, он сказал, что хочет поговорить с тобой. Поболтать, как он выразился.
Мысль о «болтовне» с Майлсом Сильвестро столь же привлекательна, как перспектива лишиться ногтей с пальцев, попав к террористам. Я решил избежать этого.
— Сегодня много задали на дом, — сказал я. — Позвоню ему завтра.
Четверг.
Я чувствовал, как закипает это нервное, недоброе чувство. Просто я все больше и больше думал об этом Замке: везде вода, испорченный телефон, работа. Почему-то это напоминало бег по зыбучему песку: два шага вперед и один назад. Я хотел бы никогда не слышать об этой работе, не говоря уже о том, чтобы вызваться выполнить ее.
После школы я заскочил домой за орхидеей, потом с ней помчался в Замок Терзиса. Мама могла бы подвезти меня, но я не мог рисковать: вдруг ей бы захотелось заглянуть в дом. Для начала она обнаружила бы, что сломан телефон.
Остальные уже поджидали меня, усевшись в кружок на лужайке перед домом и болтая. Они молча взглянули на меня. Я был уверен, что говорили обо мне. Мы договорились после работы все вместе пойти в кино. Я уже думал извиниться и сказать, что не пойду.
Вдохнув поглубже, медленно двинулся по дорожке и поднял на них глаза. Никто из них не шелохнулся. Я открыл дверь, отключил сигнализацию, оставаясь абсолютно невозмутимым, во всяком случае, внешне.
— Кто-нибудь из присутствующих хочет немного заработать? — спросил я чрезвычайно вежливо.
— А мы должны? — поинтересовался Том.
— Нет, Том, если не хотите, — ответил я. — Никто не собирается заставлять вас что-то делать. Вы можете сидеть здесь и пугать птиц, мне-то что.
Они обменялись вопросительными взглядами, мол, какая муха его укусила, потом поднялись и вошли в Замок.
Я отнес орхидею в оранжерею и с облегчением поставил ее там. Потом, увидев, что делает Лиз, нахмурился. Она прикрепляла к двери памятку миссис Виста. Остальные, окружив ее, со смехом читали.
— Лиз, что ты делаешь?
— Ник, я обещала миссис Виста.
— Это нелепо, Лиз. Она же не узнает.
— Но я-то знаю, — высокомерно произнесла Лиз. Я, должно быть, шокировал ее.
Том читал вслух, довольно похоже подражая голосу миссис Виста.
— «Внимание! Трудись без сомнений. В них толку нет. Не заливай водой! Уходи, все проверив! Снова подкормку не используй. Можно поливать орхидею только тогда, когда видно, цветок готов. Если заболеет, с удовольствием помогу с цветами выйти таким детям из положения всегда. Дома будет порядок!»
Все покатывались со смеху, кроме меня и Лиз.
Трудись без сомнений. Звучало так, словно адресовано слабоумному. Но все равно мне не нравилось, что они смеялись.
— С удовольствием помогу с цветами выйти таким детям из положения… Дома будет порядок, — взвизгнула Ришель. — Эта миссис Бигиббум, сколько, она думает, нам лет, шесть?
— Не называй ее так, — проворчал я. — Ее зовут Виста.
Она уставилась на меня.
— Ришель, если тебе не очень трудно, только проверь растения и потом полей их.
— Проверить что, Ник?
— Ну, вялые листья… может, и что-то еще! Просто обрати внимание и посмотри, не погибают ли они там, ладно? Ох, прости.
