– Кстати, как они оказались на ярмарке?
– Они наткнулись на кого-то из команды Барнеби на станции. Да, чуть было не забыл: через десять минут он ждет нас на выпивку в Нью-колледже. Давайте еще выпьем на дорожку.
– Я угощаю! – сказал Кадоган. Он заказал напитки. – Споуд уехал обратно в Лондон. Я пытался добиться от него увеличения гонораров, но где уж там. Скользок, как рыба.
– Значит, вы собираетесь опять сочинять стихи? – спросила Салли.
– Да, это мое métier[356]. Я, может быть, даже попробую взяться за роман.
– Да уж, коней на переправе не меняют, особенно дохлых… – проворчал Фен. – А что собираетесь делать вы, Салли?
– Ну, я не знаю. Буду работать на прежнем месте еще какое-то время. Не вижу другого способа справляться со скукой. А вы, Энтони?
Мистер Хоскинс очнулся от задумчивости:
– Я буду продолжать учебу… Добрый вечер, Жаклин, – приветствовал он проходившую мимо блондинку.
– Уилкс! – резко окликнул Фен.
– А?
– Чем будете заниматься теперь?
– Не ваше дело, – ответил Уилкс.
– А ты, Джервейс? – поспешно вмешался Кадоган.
– Я? – переспросил Фен. – Я продолжу свое размеренное и величественное шествование к могиле.
Толпа в баре увеличилась, дым начал щипать глаза. Фен мрачно выпил свой виски. Молодой человек с длинной шеей и в очках закончил чтение «Замка капризов» и приступил к «Безумному дому»[357]. Салли и мистер Хоскинс углубились в разговор. Уилкс, казалось, вот-вот впадет в дремоту. В голове у Кадогана царила приятная пустота.
– Давайте играть в «Ужасные строки у Шекспира», – предложил он.
Но им не суждено было немедленно осуществить это намерение.
– Женщины, – вдруг произнес мистер Хоскинс, – не лишены странностей. – Все с почтительным вниманием приготовились его слушать. – Если бы не причуды мисс Снейт, ничего бы не случилось. Помните, что Поуп сказал о женщинах в «Похищении локона»?[358] – он окинул своих слушателей вопросительным взглядом. – Вот как это звучит:
За новою стремится суетой
Их сердце – магазин передвижной
Игрушек…
Да…
