– Так мы назвали декаду, полтора года назад, когда резко упали акции нашей компании, – объяснила вдова. – Как-то он увязал тяжелую ситуацию в фирме, вещий сон и Ошеа Бен-Апсу.
– А как же День нисхождения Мардука? – осведомился сыщик.
– Так у нас черная декада началась как раз в канун этого праздника! Неужели вы не помните? Все экономические обозрения только и гудели об этом!
– Да-да, – подхватил Ницан, – конечно, помню. И долго продолжалось тяжелое положение?
– Я же говорю – ровно декаду, – повторила госпожа Барроэс. – Затем все выправилось, доходы очень быстро вернулись к прежнему уровню. Но муж продолжал жить в ожидании подвоха. Сами понимаете: убытки составили четыре миллиона новых шекелей, а тут три дня подряд снится один и тот же сон…
«Онагр» остановился у приземистой серой коробки полицейского управления примерно через полчаса.
– Вас подождать? – спросила госпожа Барроэс. И, услыхав отрицательный ответ, поинтересовалась: – А как насчет сумки? – она указала на багажник. – Вам она не нужна?
Ницан, уже ступивший было на первую ступеньку высокого крыльца, вернулся. Тяжело вздохнув, он поднял крышку багажника.
И вновь физически ощутил исходившую от спрятанных в сумку предметов волну дремоты. Правда, на этот раз он был готов к такому эффекту и заранее прочел несколько охранительных заклинаний на староаккадском. К счастью, память его не подвела, и заклинания, застрявшие в голове еще со студенческих времен, были прочитаны верно.
Ницан вытащил сумку, закрыл багажник. Тотчас обманчиво-дряхлый экипаж богатой клиентки, лихо развернувшись, рванул в обратном направлении, обдав его горячим нефтяным облаком.
Ницан, с сумкою в руках, легко взбежал по ступеням и оказался перед массивной дверью с зеркальными стеклами. Тут он немного помедлил, прежде чем толкнуть ее. К зданию – вернее, к учреждению, его занимавшему, у частного сыщика было особое отношение. Ни в каком другом месте Тель-Рефаима не собралось такое количество его врагов. Но и друзей Ницан находил здесь больше, чем где бы то ни было.
Дверь подалась не сразу, ему пришлось изрядно напрячься, прежде, чем массивная створка отошла в сторону.
Ницан ступил в прохладный полумрак коридора. Коридор был невероятно пуст – почти бесконечен, – и непривычно пуст. Впрочем, Ницан знал, что здешняя пустота обманчива – местные специалисты умели скрываться от глаз посторонних. Ницан всегда жалел, что одна дурацкая история помешала ему закончить курсы полицейской магии – в результате чего до практических занятий по созданию зон невидимости он не дошел.
Добравшись до двери с табличкой «Магическая экспертиза. Осторожно! Опасно для души!», Ницан решительно толкнул ее – и предстал пред грозные очи старого своего друга и коллеги Лугальбанды.
Главный маг-эксперт полицейского управления сидел за огромным и совершенно пустым письменным столом в кресле, больше походившем на царский трон. Собственно говоря, когда-то оно и было троном – его величества Набуккуднецарра XII. Трон хранился в центральном историческом музее и был украден во время знаменитого ограбления музея десять лет назад. Преступников обезвредили в большой мере благодаря мастерству Лугальбанды. А после возвращения коллекции трон торжественно вручили магу-эксперту вместо премии. Тем более что, как выяснилось, был он поддельным.
Синяя мантия мага, расшитая официальными серебряными звездами, скрадывала фигуру Лугальбанды. Пышная белоснежная брода закрывала грудь.
Ницан негромко кашлянул и понял, что «пред грозные очи» предстать не удалось. Ибо грозные очи мага-эксперта были крепко смежены, укрытая бородою грудь поднималась и опадала в покойном ритме.
Словом, Лугальбанда дрых на рабочем месте, в самый разгар рабочего дня. Живая радость наполнила душу Ницана, едва он узрел эту картину. Он открыл было рот, чтобы пошутить насчет полицейских бездельников. Но тут маг-эксперт, не открывая глаз, открыл рот и спросил:
– Ницан, что это за гадость ты с собой принес?
Сыщик поперхнулся, растерянно глянул на сумку.
– Э-э… – протянул он. – Собственно, вот… Хотел с тобой посоветоваться.
