– Тогда каким образом Дункан мог видеть лунатика в три часа утра?
– Он и не мог видеть. Было четверть первого, но эта путаница во времени сыграла на руку Харрису.
– Он сбежал?
– Да. Как только услышал, что миссис Кент будет допрошена, то понял, что она расскажет о телефонном разговоре и о ее переговорах с Мэддоксом и Дунканом. Ее отъезд из дома в Лос-Анджелесе поставил его в очень затруднительное положение. Ведь Дункан признал, что они в одиннадцать переговорили с ней по телефону. А тут Мэддокс якобы снова звонит Дорис в три часа ночи.
– А что, Мэддокс также исчез?
– Да, но замешан он не в убийстве, а в махинациях. Надежда на получение денег от Кента лопнула, возлагавшаяся ставка его на Дорис тоже не оправдалась. Вот он и сбежал.
– А не поменяйся Риз и Мэддокс комнатами, был бы обвинен в убийстве Кент?
– Этот вопрос уже не имеет никакого значения. Важно другое: ведь это Харрис предложил Ризу переселиться в другую комнату. Тот ипохондрик и при одном намеке на сквозняк согласился. Все в доме верили Джерри. Он для всех в доме был светловолосым сияющим красавцем! Его все любили. Он покорил всех своим обаянием, жизнерадостностью, и ему доверяли буквально во всем.
– А как окружной прокурор, удивился?
– Не то слово! Он был так ошеломлен моим объяснением всех деталей дела, что вложил сигару в рот не тем концом и обжег себе губы.
И Мейсон расхохотался, вспоминая лицо Гамильтона Бергера.
