Кент продолжал трястись и дергаться, причем судороги охватили почти все тело, а Мейсон продолжал все в том же небрежном тоне, словно ничего не замечал:
– Доктор Келтон сказал, что у вас это получается не совсем верно: то есть в достаточной степени, чтобы одурачить семейного врача, но ни в коем случае не психиатра. Так что подумайте, насколько ваши судороги отрицательно скажутся на вашем деле, если вы будете продолжать их разыгрывать.
Кент внезапно прекратил дергаться.
– А что в них неправильного? – спросил он.
– Келтон не сказал. Он просто заявил, что дело в том, как вы их изображаете. Ну а теперь – зачем вы их демонстрируете?
– Я… э-э-э…
– Продолжайте, – подбодрил Мейсон. – Итак, зачем вам это?
Кент вынул платок из кармана и вытер лоб.
– Продолжайте, – настаивал адвокат. – Смелее! Встаньте на ноги! Я хочу говорить с вами!
Кент медленно поднялся на ноги.
– Почему вы сейчас прибегли к такому представлению? – продолжал допытываться Мейсон.
Кент ответил почти неслышно:
– Потому что я знал, что опять разгуливал во сне, и боялся… Боже, как я был напуган!
– Боялись чего?
– Того, что я собираюсь сделать эту самую вещь.
– Какую? Убить Риза?
– Нет, убить Мэддокса.
– Вот сейчас, – заметил Мейсон, – похоже, вы говорите разумно. Хотите сигарету? – Он протянул портсигар.
Кент покачал головой.
– Продолжайте и расскажите мне все остальное.
Кент со страхом оглянулся. Мейсон его ободрил:
– Давайте, выскажитесь. Вряд ли у вас будет более безопасное место для разговора. Они могут выйти на вас в любое время. – Он поднял палец и театрально указал на аэроплан, который казался не больше точки, однако явно приближался к аэропорту. – Даже на этом самолете могут быть полицейские. Говорите сейчас же, да побыстрее.
Кент решился:
– Только бог знает, что я вытворяю, когда разгуливаю во сне.
– Вы убили Риза?
– Отвечаю, как перед богом, – не знаю.
– А что вы знаете?
– Я знаю, что разгуливал во сне год назад. Знаю, что брожу по ночам время от времени еще с тех пор, как был ребенком. Знаю, что эти приступы наступают в полнолуние и когда я в нервном состоянии или выбит из колеи. Знаю, что немногим меньше года назад, когда разгуливал во сне, я прихватил разделочный нож. Не знаю, что собирался делать с этим ножом, но боюсь, ужасно боюсь…
– Того, что намеревались убить свою жену? – спросил Мейсон.
Кент кивнул.
– Пойдемте отсюда! – предложил Мейсон, следя глазами за самолетом, который разворачивался в воздухе, чтобы зайти против ветра. – А что еще по поводу последнего приступа лунатизма?
– Я разгуливал во сне. Взял разделочный нож из буфета. В любом случае я не пытался убить кого-нибудь этим ножом, а если даже и пытался, то что-то мне помешало.
– Почему вы так думаете?
– Разделочный нож был у меня под подушкой, когда я проснулся утром.
– Выходит, вы знали, что он был там?
– Да.
– А вы знали, что произошло после этого?
– Пришел к выводу, что что-то, должно быть, произошло. Я пошел принять душ, а когда вернулся – ножа не было. К этому времени Эдна уже начала следить за мной. Той ночью, когда я пошел спать, кто-то запер мою дверь.
– Как вы это узнали?
– Я еще не спал. Замок слабо щелкнул.
– И вы решили, что это Эдна?
– Да. Был уверен, что это она.
– И поэтому?
– И поэтому, когда Эдна стала излагать свою астрологическую чушь и предложила мне обратиться к адвокату, чье имя состоит из шести букв и созвучно камню, то понял, что она старается обезопасить меня на случай, если произойдет что-то по-настоящему ужасное. Поэтому я перебрал в голове имена всех ведущих адвокатов по уголовным делам и облегчил ей жизнь, назвав вас.
– Значит, вы не клюнули на астрологию?
– Не знаю. Думаю, что в этом все-таки что-то есть. Но сразу же, как только она изложила суть своих предсказаний, я понял, что лучше обратиться именно к вам до того, как что-то произойдет.
– Вот поэтому вы предложили мне захватить с собой доктора?
– Это верно. Правда, тоже с подачи племянницы, но я увидел все преимущества этого варианта.
– А этот спектакль с конвульсиями?
– Хотел произвести на вас обоих впечатление, что испытываю сильный нервный стресс.
– Но в основном этот спектакль был рассчитан на доктора?
