·ОК. Во-первых, я теперь точно знаю, что Инес причастна к умышленному препятствованию правосудию путем фабрикации вещественных доказательств.
·Пока ты не перешел к «во-вторых», два вопроса. С чего это ты стал изъясняться, как судья-крючкотвор. И второй – откуда ты это взял?
·На первый ответить не сложнее, чем на второй!
·Я и не знал, что компьютеры умеют хвастаться…
·Я сегодня скучал – и подключился к телевизионным каналам. По одному из них шла программа «Встать, суд идет» – ну, этот маразм с имитацией уголовных дел. И мне страшно понравилась эта фраза. Я решил включить ее в свой активный разговорный словарь.
·Ой, я тебя умоляю, только не это! Я не выдержу этих фраз от своего лучшего друга.
·Боже мой, Джей, ты назвал меня лучшим другом! Тогда я пойду на определенные уступки и не буду пользоваться этой фразой. Ведь так поступают лучшие друзья?
·Да, Рид, спасибо!
·Не за что, Джей. Но поскольку я компьютер и не умею дружить, то я просто буду помнить, что теперь ты должен мне одно доброе дело.
·Ах ты коварная свинья! Смотри, как все повернул!
·Джей, слосочетания «коварная свинья» не существует. Надо говорить «грязная свинья» или «коварная тварь». Стыдись, сын учителя языка и литературы.
·Ладно, ладно, стыжусь. Выруливай назад на Инес. Что там с ней неладно?
·Я проанализировал ее отчеты по всем четырем пропавшим и…
·Стоп! Как «по всем четырем пропавшим»? Каким это образом она получила к ним доступ?
·Видишь, Джей, как хорошо иметь доступ к полной базе Управления и уметь читать. Если бы имел доступ, и, более того, умел читать, ты бы после пары лет поисков смог бы найти те документы, что нашел я. Все это время в Управлении существовала «специальная группа по резонансным преступлениям». Эта группа состояла из всех специалистов, которые должны быть задействованы в раскрытии преступления, – от криминалиста до следователя
·Ничего не понимаю! Истерика! Десять лет в городской полиции работает какая-то «специальная группа», о которой никто из полицейских не знает?! Я в это не верю!
·Не десять, а семь. Она появилась после прихода нового заместителя прокурора города и с его подачи. А он на должности всего семь лет. Это раз. Два – каждый член команды давал подписку и допущен к работе по высшему уровню секретности. Три – на одном деле не работают одни и те же люди. Если есть возможность, берут разных следователей, криминалистов и так далее. Чтобы «их мнение было непредвзятым и свободным от мнения коллег» – так написано в документах о процедурах и правилах работы.
·Да ладно, фиг с ним, десять или семь, или семьдесят. Эта «спецгруппа» расследовала только дела о «Голубой крови»?
·Нет, конечно, Джей. За пять лет они поучаствовали в более чем паре десятков «проектов».
·«Проектов»?
·Джей, так написано в их документах.
·Вот дела… А Инес? Ты сказал, что она-то была на всех делах «Золотой спермы».
·На чем, на чем, Джей?!
·Это новый термин, обозначающий детей богатых родителей. Я подцепил его у Скотта. Посмотри в своих записях.
·А, точно. Хотя «подцепить» можно триппер. А термин можно только заимствовать.
·Один – один, Рид. Продолжай про Инес.
·Так вот, она единственная, кто был на всех четырех эпизодах «Золотой спермы». Остальные в команде так или иначе менялись.
·А кто формирует спецкоманду и кому они подчиняются?
·Так как создание этой команды было осуществлено с благословения заместителя прокурора, то за ее работу отвечает именно он. К нему же стекаются все рапорты. И он же решает, как дальше классифицировать дело – как резонансное или как обычное. В принципе, за все время работы группы только два дела были помечены ярлычком «резонанс». И именно они получили «большую прессу» и ознаменовались скандалами на полную катушку. Так что, у зама есть нюх на громкие дела.
·Да фиг с ним и с его нюхом! С чего ты решил, что Инес подделала отчеты?
·Просто статистический анализ. У нее все отчеты о происшествии написаны почти одними и теми же словами.
·Ну, это недоказуемо и ненаказуемо. Мы все переходим на канцеляризмы, когда пишем эти чертовы официальные бумажки.
·Одни и те же слова, одинаковое количество предложений, одинаковое количество улик.
