- В том-то и дело, что знал, черт бы его побрал! Но он, конечно, не мог знать, что я ошибся номером.
- Но ведь вы набирали номер и вам никто не ответил?
- Вот именно.
- Выходит, тот человек был уверен в том, что вы звоните домой и никто не подходит к телефону?
- Да.
- Наверное, вы что-то сказали ему по поводу того, что жена не отвечает по телефону?
- По-моему, да.
- В котором часу вы звонили домой?
- Что-то около девяти.
- Когда вы ушли из дому?
- Меня не было весь вечер. Сначала пришлось показывать машину одному важному покупателю... потом проводили совещание... потом подвернулась возможность купить эту партию машин, и я помчался к этому парню, пока другие не опередили. По дороге остановился, чтобы перекусить. Взял бутерброд - вся моя еда за день. В принципе я собирался вернуться домой пораньше и отвести Дон в какое-нибудь приличное место пообедать.
- Но вернулись позднее, чем планировали? - Да.
И съели только этот бутерброд?
- Да.
- Вы предложили жене поехать куда-нибудь пообедать?
- Да.
- А что она?
- Она рассердилась на меня за то, что я не приехал к обеду и что занимаюсь делами больше, чем женой. Короче говоря, малость повздорили.
- Это все, что вы можете сообщить? - спросил Мейсон.
- Абсолютно все, кроме этой вашей тупоумной затеи выстрелить в мой стол... Теперь полицейские заявляют, что мой револьвер - орудие убийства. Но это совершенно невозможно! Просто смешно и нелепо! Чего доброго, теперь имя Дон попадет в газеты!
- Нет, если только не наделаете глупостей, - усмехнулся Мейсон. Полицейские считают, что орудие убийства было у меня, что я с ним отправился к вам, попросил ваш револьвер и выстрелил из него в стол, а потом в суматохе подменил оружие, положив ваш револьвер к себе в карман.
Лицо Гарвина выразило изумление.
- Это они так утверждают? Мейсон кивнул.
- Но почему? Они пытались купить меня на том, что жена отправилась ко мне в контору, взяла револьвер... Они сказали, что Кассельман, возможно, пытался шантажировать Дон и... Да, откуда вам известно, что полицейские так считают?
- Потому что один недавно был у меня и пригрозил арестовать за сокрытие улик.
Гарвин медленно отошел от стола.
- Клянусь небом! - воскликнул он. - Мне это не пришло в голову, хотя вы вполне могли так поступить. Очевидно, я порядочный простофиля! Вы не настолько наивны, чтобы палить в стол.
- Теперь ответьте, Гарвин, из какого револьвера я выстрелил? Из того, который вы вынули из стола, или из того, который у меня был при себе?
- Вы стреляли из моего, который я вынул из стола, - без тени колебания заявил Гарвин.
- Вы совершенно уверены в этом?
- Абсолютно. Я помню каждое ваше движение. Помню, как я достал револьвер и протянул его вам. Вы взяли его в правую руку и несколько раз слегка подбросили, а потом вдруг выстрелили прямо в стол.
- Именно из того, который вы мне передали?
- Именно из него. Потом, конечно, у вас была возможность их поменять, потому что поднялось такое... Я хорошо помню, что вы держали оружие в правой руке, а потом вы... О Боже, Мейсон! Так вот что вы сделали!
- Полиция именно так и считает.
Лицо Гарвина расплылось в широкой улыбке.
- Ну да, теперь все выглядит совершенно иначе. Они ничего не смогут сделать Дон, если у вас была возможность подменить револьвер? Нет, Мейсон, не зря говорят, что цель оправдывает средства! Что касается меня, я, конечно, поддерживаю ту версию, которую выдвигает полиция.
- Только попробуйте не поддержать ее, черт возьми! С какой стати тогда я вам все рассказал!
Гарвин помолчал минуту, обдумывая ситуацию. Потом вдруг быстро подошел к адвокату и крепко пожал ему руку.
- Вы... вы... настоящий джентльмен, Мейсон! Как же обрадуется Дон, когда я обо всем расскажу.
Гарвин направился к двери и, остановившись на пороге, произнес:
- Та спортивная машина ждет вас, Мейсон.
- Благодарю, пока не требуется!
- Во всяком случае, я предоставляю вам баснословную скидку и...
- Минуточку, - прервал его Мейсон, - не можете ли вы перечислить всех, у кого есть ключи от вашей конторы?
Гарвин удивился.
- Могу, конечно. Во-первых, сторож... моя секретарша и, конечно, жена.
