Николя украдкой разглядывал немногочисленных попутчиков. Французский негоциант громко разговаривал со своим помощником; рядом с ними стояли два юных англичанина, чьи непринужденные манеры и разговоры свидетельствовали о том, что они возвращаются из «большого путешествия» по Италии, Германии и Франции, обязательного для каждого английского недоросля из приличной семьи, обладающей каким-никаким состоянием. В свое время пленный морской офицер, оставленный под честное слово в замке Ранрей, объяснил ему, что мир надо познавать во всем его разнообразии. Николя вспомнил мысль господина Вольтера, высказанную в «Этюдах о нравах»: «Человеческая природа, и все, что порождено ею, похожи везде и всюду, во всех концах света. Все, что связано с обычаями, различно, а если и имеет сходство, то исключительно случайное». Молодых людей сопровождали четверо слуг. В стороне от всех стояла почтенная матрона, прикрывавшая лицо черной вдовьей вуалью. Когда ветер приподнял вуаль, он заметил на лице ее толстый слой свинцовых белил и вспомнил физиономию Полетты, содержательницы «Коронованного дельфина» и его старой приятельницы. Еще, помимо членов экипажа, на борту были двое слуг. На первый взгляд, ничего подозрительного.
Суетившиеся возле лебедки матросы пытались вытащить якорь, но в результате медленно подтягивали к нему корабль. Наконец боцман крикнул: «В самый раз!», корабль остановился, и якорная цепь свободно заскользила по клюзу. Из рубки и с капитанского мостика разлетались приказы. Пока одни матросы выбирали якорь, другие начали выпускать брамселя. Николя с интересом наблюдал, как ловко они передвигались по реям. Шумно захлопали паруса. Корабль задрожал, оснастка заскрипела, паруса на мачтах наполнились ветром, и «Зефир» вышел в открытое море.
Наслаждаясь морским воздухом, Николя стоял на мостике, не намереваясь спускаться в душное помещение для пассажиров, откуда, видимо, не в силах долее дышать спертым воздухом, уже выбрались оба молодых человека, изрядно побледневшие. Через час после отплытия ветер переменился и теперь дул им прямо в корму. После недолгих наблюдений капитан приказал убрать паруса бизань и грот, дабы паруса на фок-мачте приняли на себя больше ветра. Но скорость судна от этого маневра не слишком увеличилась; похоже, капитан переоценил судоходные качества своей посудины, ибо, когда вдали наконец показался берег, вздыбившиеся волны начали так раскачивать «Зефир» во все стороны, что в ожидании благоприятного момента капитан приказал отдать якорь. Теперь каждый, кто не боялся холодного ветра, мог выйти на палубу и любоваться скалистыми очертаниями побережья.
Положение пассажиров в каюте становилось все менее приятным: качка, мало ощутимая в открытом море, резко усилилась, когда корабль бросил якорь. Стоя на верхней палубе и с восхищением наблюдая за судами, группками отплывавшими от английского берега в сторону континента, Николя тревожился лишь об одном: как бы ветер не швырнул один из этих прекрасных кораблей на их утлую посудину. Но уверенный поворот румпеля — и вот уже матросы обоих судов громкими криками приветствовали друг друга. С наступлением темноты ветер стих, и капитан приказал сниматься с якоря. Усталый и замерзший от промозглого ветра, Николя стоял на корме возле планшира. Внезапно он почувствовал, как его схватили за ноги и швырнули в пустоту. Не успел он испугаться соленых объятий водной стихии, как встретил твердое препятствие — упал спиной на доски, вонявшие дегтем; никогда еще ни одни запах не казался ему столь приятным. Сложенный бухтой канат смягчил падение, но все же он довольно сильно ушиб спину. Отлежавшись, он сообразил, что упал в подвешенный за кормой ялик, но в темноте нападавший не смог этого увидеть. Здравый смысл подсказал ему оставаться там, куда провидение решило его забросить. О багаже можно не беспокоиться: его заперли в шкаф, ключ от которого имелся только у капитана. Устроившись со всеми возможными в его положении удобствами, Николя стал ждать окончания плавания, надеясь, что морская болезнь, неведомая ему в детстве, когда он ходил в море с рыбаками из Круазика, внезапно не подкосит его и не свалит с ног.