— Давайте попробуем встать на место Камюзо, — предложил Николя. — Без сомнения, узнав от Гаспара о миссии, возложенной на меня покойным королем, он пускает по моим следам своего человека. Между получением мною шкатулки и моим отъездом в Париж проходит немало часов. За мной устанавливают слежку и, соответственно, пытаются ограбить, но вмешивается Катрина и спасает комнату от разгрома. За мной вновь следят. Дальнейшие события нам известны: дорога в Мо, выстрел, осечка и смерть Кадильяка. Но Камюзо не в курсе и продолжает ждать известия от своего прихвостня. Известий нет, и он начинает строить предположения. Если он не знает, что Кадильяк мертв, у него нет оснований подозревать, что наемник не выполнил поручение. Значит, он думает, что его сообщника перекупили за более высокую цену или же он, оценив стоимость находки, бежал, чтобы самому воспользоваться добычей. У Камюзо наверняка есть свои осведомители, следовательно, до него дошел распущенный вашими заботами слух, что меня ограбили по дороге в Мо.
— Кадильяк далеко не дурак, — согласился Бурдо, — ведь он столько лет участвует в махинациях Камюзо и вполне мог присвоить алмазы, предназначенные для графини дю Барри, а также…
— …а также сообразить, — продолжил Николя, — что попавший к нему в руки документ также обладает немалой стоимостью и среди высокопоставленных лиц всегда найдется желающий приобрести его. Полагаю, вы понимаете, к чему я подвожу. Несмотря на всю свою осведомленность, Камюзо не мог знать, что Кадильяк записал его адрес на бумажке, и мы эту бумажку нашли. Значит, если бы кто-то от имени Кадильяка написал Камюзо письмо и назначил встречу, то Камюзо клюнул бы на это приглашение, а мы бы сделали подсечку и вытянули рыбку.
— Неплохо, — задумчиво произнес Бурдо. — Но на какую наживку он клюнет? Это не какая-нибудь мелюзга. К тому же он крайне осторожен: ему прекрасно известна ваша заинтересованность в раскрытии этого дела.
Прикрыв глаза, Николя задумался. Потом встал и вышел за дверь размяться. Вернувшись через несколько минут, он сел напротив инспектора.
— Нам нужно поставить себя на место Кадильяка, — заявил он. — Что сделал бы Кадильяк, если бы он, действительно, забрал себе добычу и решил сам ею распорядиться. Разумеется, он мог бы удовольствоваться алмазами. Однако ему мало, ибо он понимает, что такую удачу жизнь ему больше не подбросит. Но чтобы воспользоваться ею, надобно проявить хитрость. Он мог бы, например, дать объявление в «Меркюр» или в «Газетт»: «Предмет, потерянный на дороге в Мо, вернут за вознаграждение». К несчастью, помещая текст объявления, он рискует выдать себя.
— Более того, — поддержал его Бурдо, — никто ему не гарантирует, что объявление прочтут те, кого оно должно заинтересовать.
— Тогда… тогда… — нервно заговорил Николя, — тогда предположим, что Кадильяк, дождавшись, пока Камюзо отправится в город, посылает кого-нибудь к его служанке и тот вручает ей письмо для хозяина. Нам надо составить письмо по всей форме, чтобы Камюзо понял, что его подручный взбунтовался и, несмотря на их давнее сотрудничество, собирается с ним торговаться, а если не сторгуется, то отправится стучаться в другую дверь, а именно в дверь некой пагоды, хозяин которой, впрочем, уже вернулся в свой парижский особняк. Господин Шуазель, без сомнения, с радостью приобретет документ, способный стать козырной картой в его партии.
— Уже лучше, — одобрил Бурдо. — Но давайте подумаем о последствиях. Чтобы нанести удар без промаха и не подвергать опасности нашего подставного Кадильяка, следует прежде выработать приемлемые условия. А также подчеркнуть, что оригинал документа находится в надежном месте вместе с письмом, адресованным тому, кто, в случае если Кадильяк не вернется в условленный час, заберет его бумаги.
— Неувязка, — произнес Николя. — Того, кто придет на встречу, Камюзо должен непременно принять за Кадильяка. Если он не увидит своего бывшего сообщника, то заподозрит неладное, и пропал наш замысел.
— Мы немедленно его арестуем и решим вопрос.
— Возможно, — ответил Николя, — но у меня другая идея. Кадильяк не хочет вести переговоры напрямую и посылает своего приятеля. Встречу можно назначить где-нибудь в не слишком светлом месте, например в церкви.
