— Доброе, мисс Мотс. Благодарю Вас.
— Последнее время Вы стали очень популярны, мистер Болт. Неужели у Вас завелся роман, — спросила она, сама явно смутившись от собственного вопроса.
— Нет, это все по делу, — ответил я, тяжело вздохнув и взглянув краем глаза на записку, вдруг это от нее, подумал я.
— Ну, мистер Энтони, что же Вы все никак не обзаведетесь какой-нибудь хорошенькой дамочкой? А там и до детишек недалеко, — сказала она, разулыбавшись. Я бы Вам даже аренду снизила.
— Знаете, мисс Мотс, даже несмотря на ваше заманчивое предложение по снижению аренды, боюсь, что все это нереально.
— Ну вот, что это еще за глупости, откуда такой пессимизм?
— Это вовсе не пессимизм, мисс Мотс, а скорей реализм. Боюсь, что я не создан для семейной жизни. И вообще, я думаю, что по окончании дела я скорей всего вернусь домой.
— Что? Опять в эту деревню?
— Да, меня там ждут.
— Кто же, позвольте узнать?
— О, мисс Мотс, это большой секрет, — сказал я, разразившись наигранным смехом, — я Вам его не открою!
— Ох, мистер Болт, все бы Вам загадки да загадки. Ладно, не буду Вам докучать, пойду лучше посмотрю, что там нового в газетах пишут.
— Спасибо еще раз за записку, — сказал я, пытаясь изобразить радостную беззаботность.
Признаться по правде, весь этот диалог мне не очень-то был приятен. И конечно, в моей деревне, как изволила выразиться мисс Мотс, меня никто не ждал. Вообще, на подобные темы я говорил, стиснув зубы, потому что чем бы человек не занимался, и чего бы не удалось ему достичь в своей жизни, все это будет абсолютно пустым, если его преследует одиночество. Так было и со мной. Это был просто бич, однако мысленно я уже смирился и с этим. Конечно, я мог бы с легкостью пользоваться наивной влюбленностью таких как Шери или Мадлен, но сложность всей человеческой жизни как раз и состоит в том, что человек всегда пытается получить что-то большее, чем ему предлагают. В этом-то и состоит общечеловеческий бич несчастья. Взяв записку со стола, я молился, чтобы она была от Маргарет, открыв же ее и опустившись с небес на землю, я увидел, что записка не была подписана и более того, не была даже кому-либо адресована, однако ее содержание указывало, что ко мне она попала не просто так.
…
«Сегодня в 17 часов в доме на углу Конт-стрит состоится показ картин художника Кью Грегори».
Ммм… интересно, подумал я, кто-то подпольно старается мне помогать. Ну что же, в любом случае, посетить это мероприятие будет не лишним. Следующую часть дня я провел за чтением дневника Эрин Рэмон. Ничего особенного или необычного мне пока не встретилось, наоборот, все было весьма прозаично и поверхностно. Обычные дамские глупости, вот например эта:
…
«Вчера мы с моей подругой Маргарет ходили в замечательнейший магазин мадам Попон. Насколько мне известно, мадам Попон настоящая француженка. В Лондон она приехала якобы за мужем, которому посчастливилось приобрести здесь маленькую типографию на Флит стрит. И по мере того, как дела ее мужа шли в гору, ей также удалось открыть небольшой магазинчик. Собственно, магазинчик этот отличается весьма высокими ценами и настоящими французскими тканями, а что еще может быть более значимо для лондонских модниц, привыкших ни в чем себе не отказывать. 3 июля 1860 г.»
Таких, и подобных этой записей было полно. И что прикажете думать, какие выводы делать? Ладно, черт с ним, подумал я и, быстренько приведя себя в более или менее приличный вид, направился по указанному в записке адресу.
Улица Конт располагалась, в принципе, не так уж далеко от моего дома. Поэтому брать экипаж, а тем более в свете того, что средства мои были урезанны на данный момент более чем вполовину, не представлялось ни возможным, ни необходимым. Идя по улице, я вдруг заметил знакомую фигуру вдалеке. Эта была Шери. Признаться по правде, мне сейчас совершенно не хотелось с ней встречаться. Поэтому я надвинул шляпу несколько ниже и, немного скукожившись, торопливо побрел своей дорогой. Шери прошла буквально в метре от меня и даже не заподозрила, что ее случайный встречный был тем человеком, который еще совсем недавно разбил ее сердце. Да оно и к лучшему, так как это было бы сейчас только очередной проблемой и занозой в моем и без того беспокойном сердце.
