— Деньги вперед! — сказала она требовательно, протянув ладонь одной руки, держа вторую на поясе, как бы подбоченившись, и тем самым заняв очень вызывающую позу.
С удивлением посмотрев на нее, так как мне еще ни разу не доводилось видеть таких людей, я достал кошелек и, отсыпав несколько монет, отдал их миссис Кроун. Женщина долго рассматривала монеты и даже попробовала, так сказать, на зубок, чтобы убедится, видимо, в их подлинности и, наконец, удостоверившись, она сунула их в свой кожаный кошелек и затем сказала:
— Вот теперь можете спрашивать меня все, что Вам хотелось узнать.
— Дело в том, что я расследую убийства, а Вы, если верить слухам, как раз таки видели убийцу. Расскажите, как, где и когда это было? Да к тому же, как Вам удалось сохранить свою жизнь?
— Да что там особенного, — начала она, — пару дней назад я столкнулась с ним нос к носу. Вечером, часов, наверное, так в одиннадцать, я, закончив все свои дела, закрыла лавку и направилась домой, а живу-то я недалеко, всего-то километра два отсюда. Так вот, проходя по очередной улице, услышала я позади себя шаги, да и заподозрила что-то недоброе, обернулась, а за мной Он идет — весь в черном, не сразу-то и разберешь, а вообще, одежда-то на подрясник похожа. Ну, я бежать, он за мной, тут навстречу толпа моряков идет, я к ним, они люди-то свои, в обиду не дадут, а тот, увидев, что я не одна, куда-то и исчез. Вот и все, — сказала она, вопросительно на меня посмотрев.
— А может быть, Вы видели его лицо?
— Да куда там! Говорю же, темно было! И капюшон на нем был!
— Ну, а враги, миссис Кроун, враги-то у Вас есть?
— Да сколько угодно, вон взять хотя бы соседа моего, ненавидит меня всей душой!
Да, подумал я, не удивительно.
— Спасибо, Вы мне очень помогли, надеюсь, тот случай был последним подобным происшествием в Вашей жизни.
Сказав это, я сделал легкий кивок головой и вышел из лавки. Немного озадаченный и опечаленный запутанностью ситуации, я направился в таверну, чтобы пропустить пару бокалов доброго вина и обдумать все те неуемные мысли, которые без конца тревожили мою голову. Немного пройдя, я очутился около все той же таверны «Веселый парень», где пару дней назад имел счастье познакомиться с моим спасителем. В таверне сегодня было немного тише, чем в прошлый мой визит, возможно, это было связано с совсем еще ранним часом. Пройдя теперь уже почти по привычке вглубь зала, я сел за уже знакомый мне стол.
— Эй, мистер! — послышался веселый женский голос за спиной, сопровождаемый касанием моего плеча. Обернувшись, я увидел мисс Нортон.
— О! Мисс Нортон! — сказал я, приветствуя девушку улыбкой.
— Да Вы решили стать нашим постоянным клиентом!? — сказала она, громко рассмеявшись. — Чего изволите?
— Вина, принеси-ка мне вина! — сказал я, видимо, заметно уставшим голосом, так как в глазах ее вспыхнул огонек понимания.
— Мистер, — прошептала она нежно, наклонившись к самому моему уху, — я могу дать Вам не только вино, но и плотские радости за умеренную плату.
Услышав это, я, конечно, немного смутился, так как не думал, что милая молоденькая мисс Нортон, хозяйка таверны, занималась подобным промыслом. Но, подумав с минуту, я решил, что мне будет простительна подобная слабость в силу моей нервной работы и душевных тревог.
— Ну пойдем, милая Наида, — сказал я, лукаво заглянув в бесстыжие девичьи глаза.
Выйдя из-за стола, мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж и зашли в комнату, служившую, по всем видимости, спальней для молодой красавицы. Ничего особенного в комнате не было. Небольшая кровать с пологом, шкаф для нарядов прелестницы и маленький столик, стоявший напротив окна. Войдя в комнату, она закрыла за собой дверь, и, играясь, закружила меня в объятиях. Оказавшись около кровати, я обхватил ее талию и нежно поцеловал девушку в ее еще свежие губки, а затем в шею. Нащупав пальцами шнур корсета, стягивающего молодое тело, я развязал на нем узелок и с легкостью ослабив его, высвободив нежное тело. Юная грудь, представшая моему взору, не оставалась долго без ласк и внимания. Сделавши затем с юбкой то же, что было сделано с корсетом, я снял с барышни ажурные панталоны, и Шери осталась предо мной в одних чулках. И так как это зрелище устраивало меня теперь куда больше, я не переставал восхищаться ее молодым телом, одаривая его щедрыми ласками. Сняв, наконец, все, что было необходимо, с меня, мы бросились на ложе, чтобы утолить разбушевавшуюся внутри бурю страсти.
