— Почему ты ничего мне не рассказываешь, Дэйв? — голос Дебби звучал так тихо, что ему пришлось склониться над подушкой, чтобы разобрать слова.
— О чем?
— О твоей жене.
У Дэйва пересохло в горле.
— Ее звали Кэт, мы с ней неплохо ладили. Она была ужасно упряма, настоящая ирландка. Страшно сердилась, когда я опаздывал к обеду или ужину. А через пять минут мы уже покатывались со смеху.
Дэбби улыбнулась. Бенджон взял её руку.
— Потом у нас родилась дочь. Кэт утверждала, что я балую малышку, я упрекал её в том же.
— Я не знала, что у тебя есть дочь, Дэйв.
— Вечером, когда я приходил со службы, Кэт обычно сидела с ней в детской. Дочка ждала меня. Я брал её на руки и носил по комнате.
— Как хорошо, Дэйв… я так рада, что ты мне рассказываешь о себе, — Дебби вдруг умолкла.
Дэйв Бенджон все продолжал говорить, держа её руку, и не слышал, как подошел врач, взял другую руку Дебби, пощупал пульс…
— Сделайте, прошу вас, все что можно, — выдавил Бенджон.
Врач покачал головой.
— Поздно…
Выйдя из больницы, Дэйв Бенджон закурил, пытаясь справиться со странной опустошенностью. И тут он вспомнил, что дома ждет Бриджит. На мгновение Дэйв остановился, потом махнул рукой и подозвал такси.
