Судя по мине мистера Дэйвиса, с его души свалился ещё один тяжкий камень.
— Вчера вечером подходит она ко мне и говорит, что увольняется. В конце концов, я не могу удерживать девочек, они приходят и уходят, когда хотят, иногда буквально на следующую ночь. Если находится мужик, готовый их содержать, больше не возвращаются. Вот я и говорю: «Ладно, Люси, дело твое. Желаю счастья!» Отдал ей деньги, как положено, и она ушла.
— В котором часу?
Дэйвис задумался.
— Примерно в четверть одиннадцатого, может быть, в половину. Пошла поесть, а вернувшись вдруг говорит, что уходит.
— Она была одна?
— Честно, сержант, не видел. Но говорила со мной одна. С ней что-нибудь случилось?
«Опять тот же вопрос!» — подумал Бенджон, бросив:
— Пока не знаю. А где она живет?
Дэйвис пожал плечами.
— Откуда я знаю? Нет, я понимаю, мне полагается такие вещи знать, но попытайся я запомнить адреса всех девушек! Господи, инспектор, я же вам говорил, они приходят и уходят, и у большинства с собой вещей всего на саквояж. И как они устраиваются — чем тут интересоваться?
Дэйв Бенджон кивнул и нахмурился.
— Скажите, у Люси не было подруги, которая может знать её адрес?
— Отлично! — Дэйвис щелкнул пальцами. — Пойдемте спросим Дженни, они с Люси дружили, если между такими особами бывает дружба, — он рассмеялся и подхватил Бенджона под руку. — Знаете, когда им нравится один и тот же парень, дружбы как не бывало…
Дженни — высокая полная блондинка — сообщила, где живет или по крайней мере жила Люси. Отель «Реал», Спрайс-стрит — угол Шестой. Потом спросила:
— Надеюсь, с ней ничего не случилось?
Бенджон уже привык к этому вопросу, и все-таки вздрогнул.
— Нет, надеюсь нет. Мне нужно от неё кое-что узнать.
— Ах, вы всегда так говорите, пусть дом сожгли или украли атомную бомбу, — недоверчиво фыркнула Дженни. — Сегодня, в виде исключения, могли бы и сказать правду.
— Можешь не сомневаться, — заверил Бенджон. — Большое спасибо.
Он взял такси до «Реала», третьеразрядного, но на удивление чистого отеля, и объяснил портье, кто он такой и зачем здесь. Молодой парень в роговых очках ответил:
— Мисс Кэроуэй покинула нашу гостиницу прошлой ночью. Я дежурил и точно помню, как она уезжала и когда: без четверти час.
— Одна?
— Нет, с каким-то мужчиной.
— Расскажите мне все по порядку, — попросил Бенджон, — как все происходило? Они приехали вместе?
— Охотно, — служащий наморщил лоб и потер переносицу. — Да, они приехали вместе. Мисс Кэроуэй взяла ключ от номера, сказала, что уезжает, и попросила приготовить счет. Мужчина, который с ней приехал, стоял неподалеку от меня, но вот лица его мне рассмотреть не удалось.
Парень запнулся, вспоминая; Бенджон не торопил его. Портье был замечательным свидетелем и отличался прекрасной памятью на мелкие детали.
— Мисс Кэроуэй и он поднялись в лифте. Вообще-то правила такое запрещают, но раз она уезжала, я подумал… — он пожал плечами. — Во всяком случае, минут через десять или пятнадцать они уже были внизу. Мисс Кэроуэй заплатила по счету за последние три дня, и они ушли. Я думаю, мужчина был с машиной, — автобусы так поздно уже не ходят, а до стоянки такси здесь далеко.
— Больше она не звонила?
— Хорошо, что вы спросили, а то я чуть не забыл: перед уходом она звонила из автомата в вестибюле.
— А где мужчина был, пока она звонила?
— Минутку… — Парень почесал лоб. — Он проводил её к кабине, а сам ждал рядом, по-моему так.
— Дверь кабины она за собой закрыла?
Глаза из-под очков беспомощно уставились в него.
— Боюсь, что я не видел. Нет, подождите, припоминаю! Да, дверь была открыта, ведь я слышал голос мисс Кэроуэй. Странно, как нужно напрягать свой мозг, чтобы добиться от него толку!
— Да, много мыслей — тоже не к добру. О чем шла речь?
— Я не подслушивал, но сюда доносился её голос… понимаете — вокруг очень тихо, ни живой души, только она и мужчина. Тут поневоле услышишь… Речь шла о каких-то двадцати долларах, каких и для чего понятия не имею.
— Но вы четко расслышали «двадцать долларов»?
— Совершенно верно.
— Как выглядел мужчина?
— Высокий, не такой, как вы, но гораздо выше среднего роста. Пальто верблюжьей шерсти, волосы, насколько могу вспомнить, темные. По крайней мере так казалось под светло-серой шляпой. Загорелое лицо, крупный нос. Конечно, описание слабовато, и подойдет почти каждому, но ничего другого сообщить не могу.
