Деление на ноль - страница 5

  — Но ты получила противоречие.

  — Вот именно. Арифметика как формальная система является неполной.

6b

  — Ты не можешь найти, где ошибка, это ты хочешь сказать?

  — Да нет же, ты не слушаешь, Ты думаешь, я мечусь из-за такой малости? В доказательстве ошиб­ки нет.

  — Иными словами, ошибка в том, что считается общепринятым?

  — Точно.

  — Ты... — Он остановился, но слишком позд­но. Она поглядела на него враждебно. Ну конеч­но, она уверена. Он задумался о том, что это подразумевает.

  — Теперь понимаешь? — спросила Рене. — Я опровергла большую часть математики. Иными сло­вами, она утратила смысл.

  Она становилась все более возбужденной, по­чти пришла в смятение.

  — Как ты можешь такое говорить? — Карл тща­тельно подбирал слова. — Математика все еще ра­ботает. Наука и экономика не рухнут вдруг из-за этого открытия.

  — Это потому, что математика, которой они пользуются, всего лишь трюк. Мнемонический ко­стыль, как считать костяшки пальцев, чтобы опре­делить, в каком месяце тридцать один день.

  — Но это не одно и то же.

  — Почему же? Сейчас математика не имеет к реальности решительно никакого отношения. Куда там такие понятия, как мнимые числа и бесконечно малые величины! Теперь треклятое сложение целых чисел не имеет отношения к счету на пальцах. На пальцах один плюс один всегда выходит два, но на бумаге я могу дать бесконечное число ответов, и все они будут равно действительными и, следователь­но, равно недействительными. Я могу написать са­мую элегантную теорему на свете, а значить она будет не больше, чем какое-нибудь дурацкое урав­нение. — У нее вырвался горький смешок. — Пози­тивисты раньше говорили, что вся математика чистой воды тавтология. Они все напутали: она чистой воды противоречие.

  Карл попытался зайти с другой стороны.

  — Подожди. Ты только что упомянула мнимые числа. Почему твои выкладки хуже их? Когда-то математики считали, что они не имеют смысла, а сейчас они приняты как азы. Ситуация та же.

  — Не та же! Там решение заключалось в расши­рении контекста, а здесь это ничего не даст. Мни­мые числа привнесли в математику нечто новое, а мой формализм пересматривает уже существующее.

  — Но если изменить контекст, посмотреть на это в другом свете...

  Она закатила глаза.

  — Нет! Это следует из аксиом с такой же непре­ложностью, как сложение; это никак не обойдешь. Поверь моему слову.

7

  В 1936 году Герхард Гентцен привел доказатель­ство полноты арифметики, но для этого ему при­шлось прибегнуть к некоему спорному методу, изве­стному как бесконечная индукция. Эта последняя не относилась к обычным методам доказательства и ка­залась мало уместной как гарантия непротиворечи­вости арифметики. Гентцен всего лишь доказал оче­видное, допустив сомнительное.

7a

  Из Беркли позвонил Каллаган, но не смог пред­ложить избавления. Он сказал, что и дальше будет изучать ее работу, но, похоже, она наткнулась на что-то фундаментальное и тревожное. Он хотел знать, планирует ли она опубликовать свой теоре­тический формализм, поскольку если он содержит ошибку, которую не может найти ни один из них, в математическом сообществе обязательно отыщутся те, кто сможет.

  Рене едва в силах была слушать его голос и пробормотала, что еще с ним свяжется. В послед­нее время, особенно после ссоры с Карлом, ей ста­ло трудно разговаривать с людьми. Остальные на факультете начали ее избегать. Она не могла ни на чем сосредоточиться, а прошлой ночью ей при­снился кошмар, в котором она открыла форма­лизм, позволяющий переводить произвольные ут­верждения в математическое выражение, и тогда она доказала, что жизнь эквивалентна смерти.

  Вот это ее напугало: возможность того, что она теряет рассудок. Она определенно утратила ясность мысли, то есть уже подошла достаточно близко.

  «Ну что ты за идиотка, — одернула она себя. — Разве Гёдель покончил с собой, доказав свою Тео­рему о неполноте?»

  Но это была красивая, вдохновенная, одна из самых элегантных теорем, какие Рене когда-либо видела.

  Ее собственное доказательство насмехалось над ней, издевалось. Как головоломка в детской книжке, она говорила: «Вот тебе, ты проглядела ошибку, по­смотрим, сумеешь ли ты найти, где облажалась, — а потом поворачивалась и говорила: — Опять попа­лась».