Дажьбог - прародитель славян - страница 3

в которой «тянули попы». По зазывным грамотам приезжали в Москву ставиться на суд»[3]. Сам же этот день, посвященный после принятия христианства апостолу Петру, в русском народном календаре был непосредственно связан с движением дневного светила, как об этом свидетельствует следующая поговорка: «С Петра солнце — на зиму, а лето — на жару»[4]. Что касается суда, то, как следует из славянского перевода «Хроники» Иоанна Малалы, осуществление правосудия было также непосредственно связано с богом солнца. Понятно, что со смертью Дажьбога, описанного славянскими книжниками в качестве смертного человека, эта традиция не прервалась, и весьма интересно, что автор Ипатьевской летописи исключил из своего произведения имеющуюся в славянском переводе «Хроники» Иоанна Малалы фразу о преемниках солнечного божества на египетском троне. О причинах подобного молчания отечественного летописца мы поговорим ниже, а пока отметим, что, хоть, следуя библейско-византийской традиции, Ипатьевская летопись и называет целый ряд правивших в Египте до Дажьбога царей — Местрома от рода Хамова, Ермию-Гермеса и Феоста-Сварога, который ввел для пребывающих в каменном веке людей первые законы, — собственно первым царем в полном значении этого слова оказывается лишь Дажьбог-Солнце. В-четвертых, солнцецарь следит за соблюдением установленных его отцом законов и строго наказывает за их нарушение. Понятно, что рассказ о казни прелюбодеев восходит к тексту Иоанна Малалы и не имеет никакого отношения к славянской мифологии, однако представление о солнце как гаранте правды в обществе имеет глубокие индоевропейские корни. Наконец, к эпохе Дажьбога текст относит введение солнечного календаря из двенадцати месяцев взамен лунного, что выглядит вполне естественно с учетом солярной природы этого божества.

Второй раз Дажьбог упоминается в летописи при рассказе о религиозной реформе Владимира Святославича в 980 г.: «И пача княжити Володимеръ въ Киевѣ единъ, и постави кумиры на холму, внѣ двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а оусъ златъ, и Хърса, Дажьб(ог) а, и Стриб(ог) а, и Симарьгла, и Мокошь (и) жряху имъ наричюще я б(ог) ы»[5]. На первом месте в пантеоне Владимира оказался громовержец и бог войны Перун, на втором месте — солнечное божество Хоре, заимствованное, по всей видимости, славянами у своих южных ираноязычных соседей, а почетное третье место в этом перечне богов занял Дажьбог. Как было показано мной в исследовании о «Голубиной книге», если исключить двух явно неславянских божеств Симаргла и Хорса, то все остальные собственно славянские божества из этого перечня в своей совокупности в точности соответствуют описанию облика Первобога в данном духовном стихе. Дажьбог в этом контексте соотносится с солнцем как лицом Первобога, из тела которого возникла вся видимая Вселенная, что вновь подтверждает солярную природу этого божества, впервые отмеченную в славянском переводе «Хроники» Иоанна Малалы. Достоверность известия «Повести временных лет» о пантеоне Владимира подтвердили археологические раскопки в Киеве 1975 г. В их ходе было обнаружено небольшое прямоугольное сооружение, вытянутое параллельно великокняжескому дворцу X в. на расстоянии 25–27 м к востоку от восточной стены дворца. Фундамент этого сооружения датируется 971–988 гг., а наиболее вероятна указанная в летописи дата 980 г. Интересно отмстить, что оно было ориентировано по линии север — юг и на краях обрамлялось своеобразными «лепестками», на которых, очевидно, размещались языческие идолы. Понятно, что в центре пантеона должно было стоять изваяние Перуна, местоположение других богов определяется весьма предположительно. Б. А. Рыбаков довольно логично предположил, что на двух южных «лепестках» могли помещаться идолы Дажьбога и Хорса как солнечных божеств, обратив особое внимание на отстоящую на 2 м на юго-запад от фундамента ямку диаметром около 80 см, по краям которой прослеживаются следы двенадцати кольев, которые могли олицетворять годовой солнечный цикл из двенадцати месяцев. Впрочем, пантеон Владимира простоял на этом холме недолго — вплоть до следующей религиозной реформы этого же князя, принявшего через восемь лет христианство. «Проложное сказание о Владимире» в Прологе 1383 г. так описывает первое действие этого князя после крещения: «И пришедъ къ Киеву изби вся идолы: Перуна, Хорса, Дажьбога и Мокошь и прочая вся кумиры…»