— Не надо было тянуть, — сказал Ник Ровито струйке сигарного дыма. — Но я решил соблюсти приличия, дождаться конца похорон, а потом послать кого-нибудь домой к Чарли и все забрать. Чего я не учел, так это новоиспеченной шлюхи-вдовушки с ее безмозглой башкой.
— Что-нибудь не так, Ник? — спросил кто-то из сидевших за столом. Ник Ровито ответил на этот вопрос взгляд рыбьих глаз, потом повернулся к Энгелю и сказал:
— Нынче ночью, Энгель, пойдешь и выкопаешь его, понял?
Энгель кивнул, но кто-то еще спросил:
— Выкопать его? Ты имеешь в виду Чарли? Выкопать Чарли, да?
И Ник Ровито ответил:
— Ага.
— Зачем, Ник? — поинтересовался еще один участник совещания. Ровито поморщился.
— Костюм, — ответил он. — Синий костюм, вот зачем. Ты должен принести мне его, Энгель, тот синий костюм, в котором шлюха закопала мужа.
Сначала Энгель ничего не понял. Он думал о теле, а не о том, что было на теле.
— Так тебе не нужен сам труп? — спросил он.
— А на кой он мне? Не говори глупостей.
— На фига нам этот синий костюм? — подал голос еще один парень.
— Скажи ему, Фред.
Фред Харвелл, который нес гроб с телом, а при жизни Чарли был его непосредственным начальником, воскликнул:
— Господи Иисусе! Ник, ты имеешь в виду тот самый синий костюм?
Ник Ровито кивнул.
— Да, его. Скажи им, Фред.
— Господи Иисусе, — повторил Фред, но больше ничего не сказал. Похоже, он утратил дар речи. Нику пришлось рассказывать самому.
— Чарли все время был в разъездах, — начал он. — Выполнял поручения Фреда. Катался в Балтимор и обратно. Поездом, чтобы не заказывать билеты на самолет, верно, Фред?
— Господи Иисусе, — ответил Фред. — Тот самый синий костюм.
— Тот самый, — подтвердил Ник, попыхал сигарой, стряхнул пепел и продолжал: — Чарли развозил что надо куда надо. В Балтимор — деньги, а в Нью-Йорк — товар. Теперь понимаете?
— Он вез все в костюме?
— Под подкладкой. Туда — деньги, обратно — товар. Этот костюм уже три года распарывали и зашивали по-новой раз или два в неделю. Вы когда-нибудь видели на поношенном костюме такие добротные швы? А, Фред?
— Господи Иисусе, — ответил Фред. — Я и думать не думал.
— Чарли сыграл в ящик сразу же после возвращения из Балтимора. До передачи товара оставалось два часа, поэтому он поехал домой выпить кофе. Остальное — достояние истории. Верно, Фред?
— Совсем из головы вылетело, — ответил Фред. — Напрочь запамятовал.
— Ты напрочь запамятовал о героине на четверть миллиона долларов, Фред. Я так и знал, что рано или поздно ты запамятуешь, и мне придется напоминать тебе о твоей памяти.
— Ник, я не знаю, как меня угораздило, Богом клянусь. Слишком много было забот с этими толкачами в школах. Все сопляки, которым мы платили, вдруг оказались одноклассниками, а покупатели перекочевали на ту сторону Центрального парка. Да еще этот слушок насчет самолетной краски поубавил нам клиентов…
— Поговорим об этом в другой раз, Фред. Сейчас самое главное — вернуть синий костюм. Энгель!
Энгель насторожился.
— Ты все понял, Энгель? — спросил Ник Ровито. — Нынче ночью разоришь могилу и достанешь мне костюм.
Энгель кивнул.
— Я все понял, Ник. Но как, в одиночку? Без помощников там рыть да рыть.
— Так найди помощника.
Кто-то из сидевших за столом сказал:
— Ник, у меня идея. Я нашел того парня, Вилли Менчика, который угрожал Джионно.
Ник Ровито кивнул.
— Я помню.
— Позавчера нам разрешили его убрать. Я все подготовил на вечер пятницы в Джерси. Он играет там в боулинг. Вот я и подумал, мяч для боулинга — он ведь чертовски похож на древнее пушечное ядро. Может, нам..
— Ты должен убрать Менчика, а не разрушать весь кегельбан, — напомнил ему Ник Ровито.
— То-то и оно. Мы можем убить двух зайцев. Менчик пойдет с Энгелем выкапывать костюм, а потом Энгель прибьет его, запихнет в гроб к Чарли под бочок и опять засыплет землей, и тогда пойди найди этого Вилли. Ты бы полез в могилу искать покойника?
Ник Ровито улыбнулся. Это случалось нечасто, и все сидевшие за столом обрадовались.
— Остроумно, — сказал Ник. — Мне это нравится.
— Может, и Чарли тоже понравится, добавил кто-то. — В компании ему будет веселее.
— Бросишь им колоду карт, Энгепь, — предложил еще один остряк и захохотал. Его поддержали все, за исключением Энгеля и Ника Ровито, но Ник улыбнулся, а для него это было равноценно смеху. Энгель хмурился, потому что пребывал в мрачном расположении духа.
