И когда появился Николай Федорович, знакомый доктор, Нина Петровна без приглашения вошла к нему в кабинет и с порога поинтересовалась:
— Чей красавчик? Что с ним? Почему один?
— Какой-то тип, из этих, новых, на «мерседесе» привез. Попросил усыпить.
— Вы шутите. Как усыпить?
— Очень просто, — ответил доктор. — Как сейчас усыпляют?… Прямо, конечно, он этого не сказал, но намек был более чем прозрачный. Эвтаназия, голубушка, в среде состоятельных людей входит в моду. Не замечали?… Деловой человек. У них принцип: бабло побеждает зло. Бизнес требует избавиться от собаки. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон… Между прочим, за эту услугу хорошие деньги мне предлагал.
Нина Петровна переменилась в лице.
— Не может быть, — сказала она. — Не верю. Вы меня нарочно разыгрываете. Пес, что — болен?
— Абсолютно здоров.
— Тогда… как прикажете понимать?… То есть как это усыпить?
— Надоел он ему. Наигрался, — с легким раздражением пояснил доктор. — У какой-то дамочки его приобрел, не знаю, отнял, украл, перекупил, трудно сказать. Годик промучился и устал, бедняга. Разочаровался. Считает, что пес слишком упрямый, не слушается его, дрессировке не поддается. Собаку до него неправильно воспитали, а теперь поздно, сделать с ним ничего нельзя.
— Подлец, — задохнулась от негодования Нина Петровна. — Ах, подлец. Вы его с лестницы не спустили?
— С охраной он. Весь в крестах. Мордатый, стриженный наголо.
— Убила бы, — сказала Нина Петровна. — А почему он прежней хозяйке его не вернул, а привез к вам?
— Я тоже его об этом спросил. А он говорит — бесполезно. Вянет-пропадает первая хозяйка его. Когда-то успешная, эффектная, молодая особа, вроде тех, что на Рублевке, а теперь, говорит — рухлядь. Пропивает остатки былого богатства. Практически в бомжиху превратилась.
— Ах, какой пес, — восхищенно покачала головой Нина Петровна.
— Года четыре, я думаю. Может быть, пять. Не больше.
— Что за люди? Не понимаю.
— Новый класс. У них там свои причуды.
— Если бы я знала, — дав волю чувствам, заметила Нина Петровна, — где живет этот ваш Абрапаска, я бы сама, собственными руками его придушила. Перебила бы охрану, дом сожгла и самого его со всеми его крестами и «мерседесами» на ближайшей березе повесила.
Доктор улыбнулся.
— Прошу прощения. Мне надо работать. Вы на укол? Прививку сделать?
— Да, на всякий случай. От чумки.
— Загляните к Галочке, она в шестом кабинете.
Нина Петровна медлила с уходом. Не могла она просто так уйти, не узнав, что Николай Федорович собирается делать с сенбернаром, как думает поступить.
— Вы намерены его кому-то отдать? — спросила она.
— Если получится.
— Он дорого стоит?
— Дело не в этом. Пес серьезный. Слишком крупный, большой. С характером, со своими привычками. Это не шуточки. Тут всё непросто. Охотников взять такую собаку практически нет. Во всяком случае, в моем окружении.
— Если я найду кого-нибудь, бесплатно отдадите?
— Нет, — с серьезным видом сказал доктор. — С вас лично как с образцовой пенсионерки и просто привлекательной женщины возьму один рубль.
— За комплимент — спасибо, — поблагодарила Нина Петровна, и попросила: — Николай Федорович, будьте добры, подождите до завтра. Я постараюсь что-нибудь придумать.
— Голубушка, — развел руками доктор. — Рад бы. Но негде держать.
— Ну я вас очень прошу. До завтра. Всего одну ночь. Николай Федорович, миленький. Век буду вашей должницей.
— Обещаю, что постараюсь. Но — и только.
— Как, кстати, его зовут?
Доктор выщелкнул из кармана халата ручку и почесал ею лысоватый загривок.
— Вася. Хотя по документам, кажется, Лир.
— Это какой же? Из Шекспира? Который король?
Доктор снова улыбнулся.
— Забрел неведомыми путями. Оттуда, из туманного Альбиона. Со страниц бессмертной трагедии.
— Ой, нет, обойдемся, — подумав, не согласилась Нина Петровна. — Подлостей и предательства у нас и без Шекспира хватает. Лучше Вася. Василий. Васенька. Прелестно, — и откланялась. — Спасибо, Николай Федорович. Завтра утром я буду у вас. Один рубль — денежки небольшие, надеюсь, как-нибудь наскребу.
— Умоляю, постарайтесь без сдачи, — пошутил на прощание доктор.
