— Простите, Галочка… Здесь вчера сенбернар… большой такой, вот здесь сидел. Король Лир, а по-русски Вася. Мы с Николаем Федоровичем по поводу него договаривались… Вы случайно не в курсе, что с ним? Где он?
— Забрали. Увезли.
— Как увезли? Кто?
— Точно не могу вам сказать. Видела, что приезжала машина. Крытая такая, фургон. Кажется, для перевозки мебели.
— Царскую особу похитили, — сказала Вера Акимовна. — Злые люди. Предательское окружение… Тебя обманули, моя дорогая. Напрасно мы с тобой старались. И Сениных обнадежили.
— Галочка, — поинтересовалась Нина Петровна. — Вы сказали, фургон для перевозки мебели?
— Да.
Подруги переглянулись. В глазах Веры Акимовны вспыхнуло недовольство, упрямство, непреклонность, сердитый азартный блеск — она как будто настаивала, призывала Нину Петровну просто так не сдаваться, попробовать собаку найти, спасти, что-то предпринять, сделать. Если, конечно, несчастный Василий жив, если его еще не усыпили.
— Знаю, я слышала, он как-то при мне говорил, — вспомнила Нина Петровна. — У Николая Федоровича есть знакомый, который работает на мебельном складе. Кажется, где-то в Сокольниках. Если не ошибаюсь, Ростокинский проезд. Его туда увезли?
— Понятия не имею.
— Как вы думаете, нельзя Николаю Федоровичу позвонить? Уточнить, где находится этот склад?
— Вы не расслышали? — усталым голосом попеняла Нине Петровне медицинская сестра. — Доктор болен.
— Вперед, дорогая. По коням, — скомандовала Вера Акимовна, обнимая подругу. — Прокатимся. Это не так далеко.
— Пропал, — опечалилась Нина Петровна. — Вот черт. Опоздали.
Вера Акимовна подхватила подругу под руку, и повела к машине.
— Я тебе говорю, встряхнись.
Мебельный склад они отыскали на задворках парка, за трамвайными путями, в районе Оленьих прудов. Он спрятался в глубине нежилого квартала, среди невзрачных фабричных строений, ракушек и гаражей.
Вера Акимовна поставила машину не у ворот, а неподалеку, в укромном месте. На всякий случай, чтобы не привлекать внимания. К самим воротам они подошли под ручку, пешком, как две праздные пожилые дамы, которым просто любопытно узнать, можно ли на этом складе что-нибудь полезное приобрести.
У ворот нажали кнопочку, позвонили и минут пять терпеливо ждали, надеясь, что кто-нибудь выйдет к ним или откроет дверь проходной.
За высоким глухим забором было подозрительно тихо. Никто к ним не выходил.
— Безобразие, — заворчала Нина Петровна. — И это у них называется рабочий день. По крайней мере, какой-нибудь мордатый охранник должен у них быть?
Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за нею никто не подсматривает, Вера Акимовна распахнула полы пальто и подтянула повыше юбку.
— Старость — не радость, — вздохнула она.
Опустилась на колени и заглянула в подворотную щель.
— Что там? — спросила Нина Петровна.
— Яйца Фаберже. Клондайк, — ответила Вера Акимовна. — Сама посмотри.
— Ты мне все загородила.
— Поместишься, не барыня. Сюда смотри, в дырку.
Нине Петровне жаль было колготок, не хотелось пачкаться. Она выбрала местечко посуше, где щепок поменьше, и, кряхтя, с неудовольствием, преодолев брезгливость, опустилась на колени.
— Ну? Убедилась? — упрекнула подругу Вера Акимовна. — Что я говорила? Фекла неверующая.
— С ума сойти, — медленно выговорила Нина Петровна.
В глубине складского двора, среди небрежно расставленных шкафов, сборных стенок, стульев, на укрытой бумагой софе, свернувшись, одиноко лежал и подремывал Вася.
— Ну, Верка, — похвалила подругу Нина Петровна, — ты прямо Агата Кристи.
— Акунин я. Жорж Сименон.
— Как лежит. Обрати внимание.
— Как олигарх. Мырдочуб. Вылитый Абрапаска.
— Ну, уж.
— Генеральный секретарь. Вождь трудового народа.
— Мне кажется, он вообще не собака.
— А кто же?
— Бродячая совесть.
— Не говори ерунды.
— Это не ерунда. Я так считаю.
— В Англии дочки смертельно обидели короля, и он так расстроился, что решил эмигрировать. С горем пополам добрался до Сокольников, приморился, бедный, нашел занюханный склад и решил: вот он где, рай земной.
— В России, между прочим, ему тоже прилично досталось.
— Ну, не так все-таки. Там над ним дочки измывались, родная кровь. А тут чужак, одноклеточный, идиот с «мерседесом».
