– Я не доверяю никому. Я сделал эту ошибку один раз. Это чуть не стоило мне жизни.
Она задалась вопросом, кто его предал. Что-то он говорил об этом, когда они были в комнате для допросов. – Женщина?
Он нахмурился. – Разве я так сказал?
Она должна была просто замять эту тему, но не могла. Было что-то такое в Даркнессе, отчего ей хотелось знать о нем больше. – Ты сказал что-то про то, что я притворялась кем-то другим, чтобы эффективно сделать свою работу. У меня сложилось впечатление, что ты имел в виду женщину. Ты сказал, что-то о женщине из прошлого.
– Ты лезешь не в свое дело.
– Я? – она так не думала. Но он был хорош, сохраняя свой тон без изменений.
Он наклонился немного и посмотрел на нее сверху вниз. – Позволь мне дать тебе небольшой совет, милая. Ты очень любознательная, но твои навыки наблюдения немного выбиваются из рамок допустимого. Я буду наблюдать за тобой.
Он повернулся и пошел в главный бар. Она обняла себя за талию и прислонилась к стене, сделав несколько глубоких вдохов. Это было предупреждение, ясное и простое. Он подозревал, что она не та, за кого себя выдает. Хотя он был прав. Ее учили таким вещам, которые не может знать работник криминальной лаборатории. А им даже не особо то и надо обучаться подобным навыкам. Они были искусны в определении данных на месте, не вникая в поведенческие или вербальные наблюдения и подсказки.
– Черт, – пробормотала она.
Она оттолкнулась от стены и опустила руки. Она вышла из-за сцены, заставила себя улыбнуться и осмотрелась. Даркнесса нигде не было, но множество новых видов, казалось, хотели ее внимания, поскольку они подходили к ней, чтобы поговорить о чем-то интересующем их. Это ее шанс поговорить с ними.
– Привет, – она постаралась придать своему голосу бодрости.
– У меня вопрос.
– Спрашивайте.
* * *
Даркнесс все долбил и долбил по груше. Цепь, на которой она висела, начала скрипеть. Груша качнулась и развернулась. Он долбанул по ней левым кулаком. Груша сорвалась с крепления и упала в метре от него.
– Это было впечатляюще, но ты не должен ломать наше оборудование.
Он стиснул челюсти и медленно повернулся, и посмотрел на Блюберд. Она была последней, с кем он хотел поговорить, помимо Кэт. – Привет.
Она взглянула на грушу, потом на него. – Ты весь состоишь из недовольства. Могу я как-то помочь?
– Я в порядке.
– Я была на лекции. И видела, как ты утащил нашу учительницу за сцену. Мне было любопытно, поэтому я подошла поближе к вам, чтобы увидеть, что произошло. Ты хочешь ее.
Ему не нравилось, когда за ним шпионят. – И как ты пришла к такому выводу? Ей нужно было сказать, чему учить Видов и ее взбесило мое вмешательство в ее лекцию.
– Ты никогда не прижимаешь меня к стенке, когда мы говорим.
– Ты достаточно умна, чтобы не оскорблять меня.
– Мне нужно это сделать, чтобы ты прижал меня к стенке? – она выгнула брови.
– Я не хочу заниматься сексом. Я говорил тебе, не принимать это на свой счет.
– Я в некотором роде сестра милосердия. Это моя природа, как мне кажется. Меня тянет к травмированным мужчинам, у которых проблемы с управлением гневом.
– У меня нет с этим проблем.
Она снова взглянула на сбитую грушу и улыбнулась. – Если бы груша могла говорить, то сказала бы иное. Я представляю, как бы она ревела или, по крайней мере, говорила «Ой-ой».
Ее остроумие забавляло. Он улыбнулся в ответ и немного расслабился. – Может быть.
– Меня тянет к тебе. Называйте это недостатком моего характера, но, когда я вижу очень агрессивного мужчину – меня это заводит.
– Все мы агрессивны.
– Правда, но ты больше, чем другие. Возможно, я скучаю по чувству опасности, когда раздеваешься для мужчины, который не может держать свои эмоции под контролем.
– Я все контролирую.
– Только сейчас, – ее улыбка увяла. – Ты на грани. Я наблюдаю за тобой намного больше, чем за любым другим мужчиной, потому что я хочу тебя. Это только вопрос времени, когда ты сломаешься.
– Я никогда не позволю этому случиться.
– Я только что оскорбила тебя, но ты не прижал меня к стенке.
– Ты меня проверяешь?
– Я доказываю сказанное. Ты что-то чувствуешь к учительнице.
Блюберд раздражала его, – Хорошо. Она меня привлекает, но я никогда не сделаю ничего с этим.
