Дариус Дорван, наёмник - страница 25

Шрифт

Интервал

'Сам Варис их к себе и забери, — скрежетнул зубами Дариус. — Умудрились же мы угодить именно в это место'.

О варисургах рассказывали множество страшных историй, но порой среди них попадались настолько нелепые, что, однажды не выдержав, Дариус рассмеялся такому рассказчику прямо в лицо. Правдой в них всегда было одно: варисурги приносили своему богу человеческие жертвы. И еще, перед тем как умертвить, варисурги долго пытали жертву, искренне веря в то, что Варису сладостно слышать стоны и крики истязаемых людей.

В этом и заключалось самое страшное: Дариус со своими людьми, сам того не ведая, вторгся в долину, где, вероятно, находится их тайное прибежище. И теперь варисурги из кожи вон вылезут, чтобы никто из них не вышел отсюда живым. И еще, вполне вероятно, что на помощь этой четверке спешат новые варисурги. А значит, действовать нужно быстро.

Картина перед Дариусом складывалась следующая: преследующие Галуга с Бистом варисурги разделившись, прижали их к отвесной каменной стене. Одна часть варисургов находилась прямо у него перед глазами, остальных не было видно, доносились только их азартные крики. Сколько их там, непонятно. Но немного, иначе с его людьми давно бы уже покончили.

Один из притаившихся в овражке варисургов серьезно ранен, и теперь лежал на земле, прижав руки к животу и корчась. Второй белел свежей повязкой на правой руке. Это работа Биста: Дариусу удалось услышать, как тот, что с повязкой на руке обругал его 'проклятым свердом', до которого он вскоре доберется, так что ошибки нет.

Рассматривая жрецов, Дариус представил себе свои дальнейшие действия. Их трое, тот, что лежит ухватившись за живот, уже не противник. Да и другой, с раненной правой рукой, тоже серьезной угрозы не представляет. Если он не обоерукий, конечно. Но воины, умеющие обращаться с оружием обеими руками одинаково хорошо, встречаются крайне редко, уж кому, как не самому Дариусу об этом не знать.

А если он левша? Тогда остается только надеяться, что нет.

До укрывшихся в овраге десятка полтора шагов, и их можно преодолеть за два-три прыжка. Эх, была бы у него его сабля, 'Кунтюр'!.. Именно так он называл ее втайне от всех. Топор ему не помощник, в тесноте овражка места для размаха особо нет, это саблей ему хватило бы трех уколов. Да и нет у него особых навыков владения топором, кинжалом все же будет надежнее.

Дариус отполз немного назад, засунул за ремень сзади топор. Затем извлек засапожный нож, в пару к кинжалу, зажатому в правой руке.

'Пора, и да поможет мне бог воинов — Марох. Лиона — богиня удачи, пусть тоже не отвернется'.

Мароха всегда изображали могучим воином с грозным выражением лица и с огромным двухлезвийным топором в руках. Лиона была другой — стройной красивой девушкой, с озорным выражением лица и веселой улыбкой, как будто бы говорящей: сегодня я здесь и ты мне очень нравишься, а завтра… завтра я могу исчезнуть надолго, совершенно позабыв о тебе.

'Не забудь обо мне, красавица', – прошептал он, выбирая мгновение для броска.

'Хорошо, варисурги не воины, нутром чующие, что к ним подбирается смерть', – думал Дариус, собираясь с решимостью перед атакой.

Все, пора! Трое варисургов смотрели в противоположную от него сторону, а четвертый… Четвертому сейчас ни до чего другого, кроме скрутившей его боли и мыслей о том, выживет ли он, или, промучившись несколько дней, предстанет перед своим богом.

Двумя прыжками Дариус оказался за спиной двух ближних к нему варисургов. Враги были без доспехов, и поэтому дело решала не сила, быстрота.

Кинжал, зажатый Дариусом в правой руке обратным хватом, вошел сверху в левое плечо варисурга на удивление легко, рассекая на пути подключичную артерию. Продолжая движение, Дариус вонзил все еще стоявшему к нему спиной второму варисургу засапожный нож в бок, под ребра, туда находится печень. Это надежно и теперь оставался всего один. Тот, что находился от него дальше всех.

Варисург резко обернулся на звуки убийств, доносящиеся из-за его спины, выставив перед собой арбалет. Но выставив нелепо, не направив его во внезапно появившегося врага, а держа поперек на вытянутых руках, как будто защищаясь от удара. Дариус громко рыкнул на него, хищно оскалив зубы, опасаясь, что от волнения сорвется голос. И противник, вместо того, чтобы использовать арбалет по назначению, отпрянул назад, на миг потеряв равновесие.