'Вместе с моей саблей', – скрипнул зубами Дариус.
В ожидании, когда туман рассеется, Дариус размышлял: а не следует ли им пойти на запад, вдоль горной гряды, ведь там, в нескольких днях пути, находится перевал, по которому и проходит торговый тракт. Только долго до него идти придется, за неделю точно не уложиться.
Чтобы не терять времени зря, Дариус занялся новым оружием. Сталь топора была весьма неплоха, только прежний его владелец внимания ему совсем не уделял, а у Тацира попросту не было времени, чтобы привести его в порядок.
Когда туман исчез, топор остротой лезвие мог тягаться с бритвой, а сам Дариус принял решение: они не пойдут на запад, они будут искать проход здесь. В конце концов, у них нет лошадей, что значительно упрощает дело.
Нет такие уж они и непроходимые, Баросские горы, видал он и другие, так что ему есть с чем сравнить.
Кроме того, обнадёживало и еще то, что все время пути через Балинуйский лес, они держали направление на одну из двух самых высоких вершин Баросских гор, которую Бор почему-то называл 'Мамой'. Он, усмехаясь, так и говорил — 'к маме идем'.
Вот она, Мама, возвышается так, что, казалось, проткнула небо насквозь. Только где именно он находится, проход, в этой толчее больших и малых вершин, поросших лесом, покрытых ледниками, а иногда абсолютно голых, низких и таких высоких, что при взгляде на них дух захватывает, даже когда находишься у их подножия.
Им повезло: они обнаружили его уже на третий день карабканья по скалам, в течение которых Тацир, а с ним с вечно что-нибудь случается, едва не сорвался в пропасть.
Хотя наверняка им оказался не тот, о котором рассказывал Бор. Да и есть ли он вообще, тот, и можно ли после случившегося верить хоть одному его слову?
Сверху, со скал, они увидели горную долину, тянущуюся в нужную им — северную сторону, скрывающуюся где-то вдали. В одном месте к карнизу, на котором они стояли, рассматривая ее, вплотную росло высокое дерево, простиравшее свои толстые ветви прямо им под ноги, как будто бы приглашая спуститься вниз именно по нему. И они не стали от приглашения отказываться.
Поначалу долина на всю ширину полностью была покрыта зарослями колючего кустарника, цветущего в эту пору мелкими красными бутончиками.
Затем кустарник, а сквозь него пришлось прорубаться мечами, закончился, местность пошла под уклон, и начался кедровый бор. После пары часов ходьбы лес подался в сторону, уступая место озеру, питавшемуся водой от небольшого водопада, бьющего из расселины в скале.
На водной глади виднелось множество птиц, и потому Дариус короткой командой заставил всех снова скрыться в лесу. Ведь если спугнуть птиц, они поднимутся ввысь, нарушая тревожными криками тишину и настораживая возможных обитателей долины. И хотя им еще не попалось ни малейшего признака того, что здесь живут люди, это совсем не значило, что их здесь нет.
Внезапно шедший впереди Галуг резко выбросил руку вверх, тут же присев и все мгновенно последовали его примеру. Застыв, они напряженно прислушивались к звукам леса, пытаясь уловить чьи-либо шаги или звуки разговора.
Как будто бы нет, все спокойно, вероятно, Галугу что-то примерещилось. Лишь легкий ветерок слегка шумел, играясь с ветками деревьев, да в кронах раздавалось многоголосое пение птиц. Они шли по самому краю леса, не углубляясь в чащу, поражаясь громадинами древесных стволов. Кедры были такими высоченными, что снизу казалось — макушки цепляют облака. Обнаружив родничок с холодной, как лед водой, встали привалом.
