— Идти сможешь? — Спросил Дариус у раненного, и тот кивнул головой, сильно при этом сморщившись.
Идти отсюда нужно долго и быстро, стараясь никому не попадаться на глаза,
чтобы никто не смог связать с погибшими. Это только на первый взгляд лес выглядит пустынным. Казалось бы, ну сколько они по нему прошли, а уже столько встреч произошло.
'Ну Бор, вот же удружил!' — думал Дариус, едва сдерживая себя, чтобы на него не заорать.
Кричать нельзя, и это тоже объяснил ему Сторн. Есть сотни способов отчитать человека или поставить его на место, но кричать никогда нельзя, особенно при посторонних.
Когда они удалились от места схватки достаточно далеко, Дариус, улучшив момент, поинтересовался у Бора:
— Зачем ты ударил, ведь мы вполне могли разойтись миром?
— Нервы не выдержали, — ответил тот, спокойно выдержав его взгляд.
'Что-то я никогда не слышал о том, чтобы у тебя были слабые нервы. Варис тебя к себе забери, почему твои нервы не выдержали именно тогда, при встрече?'.
Уже в полной темноте, после долгих часов ходьбы, когда они, наконец, остановились на ночлег, к Дариусу приблизился Бист.
— Перед тем как Бор ударил ножом, тот человек явно пытался ему что-то сказать, — вполголоса сообщил он. — Может быть мне и показалось, но Бор ударил именно для того, чтобы закрыть ему рот.
Дариус этого момента не видел, но Бисту верить можно полностью: сверд видит все и всегда.
Костра не зажигали, перекусили тем, чтобы оставалось из съестного и, выставив караульных, завалились спать.
Утром его разбудил Ториан:
— Вставай, Бор с Сегуром исчезли.
Дариус очумело потряс головой, стряхивая остатки сна, в котором он опять мерился взглядом. Только взгляд на этот раз у убитого им гонорта чужаков был с укоризной.
— Как пропали?!
Бор дежурил вторую половину ночи, кстати, сам на это время и напросился. И почему сразу пропали? Возможно, они отошли ненадолго, например, увидев какую-нибудь дичь и решив добыть ее к завтраку.
— Их вещей тоже нет, — сообщил ему Ториан.
Так, получается, что они действительно сбежали: кто же потащит с собой на охоту все свое барахло?
Следующая новость оказалось еще хуже, и после нее сон испарился без следа: вместе с Бором и Сегуром пропала его сабля. То, чем он дорожил больше всего на свете.
Об исчезновении сабли он узнал не со слов Ториана, ее пропажу Дариус обнаружил сам. Поначалу Дариус не придал особого значения тому, что сабли не оказалось под рукой, слишком уж неожиданно прозвучала весть о бегстве Бора с Сегуром.
Он поискал саблю взглядом, предполагая, что сдвинул ее в сторону от медвежьей шкуры, несколько последних лет верно служившей ему и подстилкой и одеялом. Сабли не было. Затем Дариус отшвырнул шкуру в сторону, осмотрел окрестности и даже заглянул в ближайшие кусты. Сабли по-прежнему не нашлось.
Ее никто не мог взять, никто. Клинок можно подарить, обменять, дать попользоваться, если того требуют обстоятельства. В конце концов, продать в том случае, если жизнь допекла тебя до такой степени, что больше уже ничего и не остается. Но взять без спросу чужой меч, в котором живет частица души хозяина, нет, этого делать нельзя. И за это можно поплатиться жизнью.
Дариус машинально потер небольшой шрам на левом предплечье, оставшийся после ритуала единения с саблей.
— Меч должен попробовать на вкус твоей крови. Это важно, сын. Ведь не ты его первый хозяин. Иначе твоя кровь понадобилась бы при его изготовлении.
Сторн всегда называл его сыном, хотя и не был его отцом.
Однажды, когда Дариус был совсем еще маленьким, ему довелось подслушать разговор Сторна со своей матерью, Грейсиль. С тех пор прошло много лет, но почему-то он до сих пор помнил каждое слово.
Сторн тогда рассказал, что не смог расстаться с Дариусом, после того, как тот назвал его 'папа'. Назвал в тот самый миг, когда он спас его из пламени пожарища и прижал к груди. Дариус долго не разговаривал, и Грейсиль совсем уж было решила — мальчик немой, когда Сторн и сообщил своей матери, что однажды он уже слышал его речь.
Но сейчас дело не в его бывшей немоте, дело в его сабле. Она не могла исчезнуть сама собой, и это говорило только об одном: Бор прихватил ее с собой. Это мог сделать и Сегур, но почему-то Дариус был полностью уверен в том, что пропажа сабли — дело рук именно Бора.
