и безвольно поднять руки, защищаясь.
Света взяла ее лицо в ладони и внимательно посмотрела прямо в глаза.
- Ну как вы, Анна Михайловна? - с нежностью и болью душевной прошептала она, - вы
ведь не подведете? Прошу вас, умоляю, только слушайтесь меня. Они не смогут войти в
подъезд, пока не прибудет поезд Крумоворот. У нас есть еще время. Я запечатала дверь
знаком Анубиса. Теперь и нам не выйти, но и им не зайти. Переждем. Если люди этого
переулка проснутся и перестанут выделять тьму, то и ночь закончится и мы спасемся.
Вышивальщицы бессильны при солнечном свете. Только карлик… Круминдр… но он
глуп. Пойдемте же. Здесь на третьем этаже живет одна добрая старушка. Она поможет.
Защитит нас. А там все уляжетсяуладится. Приедет Сережа. И всех нас спасет, - ее голос
вдруг сорвался на секунду , но тотчас же окреп, - нам нельзя сдаваться!
Анна Михайловна покорно принимала слова, что не находили отклика в ее душе.
Автоматически переставляя ватные ноги, она следовала за девушкой, мечтая только об
одном, чтобы сон ее поскорее закончился и она проснулась в мире, не отмеченном печатью
тьмы. Вот только грезилось ей, что мир света на самом деле и есть настоящий сон, тогда
как хаос грядущий – реален.
На третьем этаже была только одна квартира. Светлана подошла к двери и смело нажала
на кнопку звонка.
Дверь открылась почти тотчас же. За нею показался невысокий кряжистый мужчина в
военной форме. При виде Светланы он встал навытяжку и отдал честь.
- Полно, Антонина Петровна! - ласково пропела девушка и, не сдержавшись, бросилась
мужчине на шею, осыпая его поцелуями. Последний стоял как истукан.
- Антонинушка Петровна! - всхлипывала девушка, - тетя Тонечка! Уж я и не чаяла до вас
добраться. Ведь голубя они вызвали, голубя! Того и гляди вся вселенная рухнет. А
Сереженька там ждет меня у моря и не знает. Не ведает. Его же с собой пуповиной
затянет!
- Полно, - пробасил мужчина и отстранился. – Пройдемте в кабинет. И вы, как вас там, - он
брезгливо махнул рукой в сторону Анны Михайловны, - тоже проходите. И не напачкайте
мне тут. Твари.
Они прошли в затхлый коридор, освещаемый тусклой лампочкой, что неловко
примостилась под потолком. Облезлые обои, вешалка, сплошь заваленная старыми
демисезонными куртками, груда зимней обуви на полу, зеркало-трюмо, настолько
засиженное мухами, что сквозь пленку грязи невозможно увидеть свое отражение,
вытертый паркет, узкий лаз коридора, обрамленный фанерными самодельными платяными
шкафами с одной стороны да запыленными полками с книгами с другой, велосипед со
спущенными шинами, неловко примостившийся у стены, плохо пригнанная дверь с
цветным витражом, ведущая в комнату.
- Пройдемте в кабинет, - настойчиво повторил Антонина Петровна, и сам пошел вперед,
показывая дорогу. Впрочем, у самой двери он отчего-то передумал и, повернувшись к
визитерам, сел по-турецки прямо на пол, облокотившись на спущенный скат велосипеда.
- Докладывайте.
Светлана отодвинула Анну Михайловну за спину и, необычно широко расставив ноги,
правую руку выбросила вперед, указывая то ли на Антонину Петровну, то ли на редкой
красоты витраж на двери в кабинет, а левую прижав к боку. При этом она раскачивалась, переминаясь с одной ноги на другую, и издавала жужжащие звуки сквозь зубы.
Антонина Петровна некоторое время смотрел на нее, задумчиво теребя орден на груди.
Потом перевел взгляд тяжелых глаз на Анну Михайловну.
- Ну а ты, кума, что скажешь? - фамильярно ухмыльнулся он, - чай, не поняла ничего до
сих пор?
Анна Михайловна хотела было сказать, что в этом сне она человек сторонний и чудом
оказавшийся, что в ее реальности тепло и светло, что вот-вот выглянет солнышко и она
проснется посвежевшая и лишь частью своего сознания, уголком глаза, уследит остатки
кошмара, растворяющиеся в темноте потустороннего мира, но внезапно осознала, что все
это в общем пустое и ненужное, осыпающееся, как шелуха.
Как высохшая кожа мумифицированного на жарком солнце трупа.
- Я бы сына хотела увидеть перед смертью, - горько пробормотала она.
Военный поглядел на нее: его глаза прожигали насквозь. После встал, отряхнувшись от
налипшей на галифе черной собачьей шерсти, и указал за спину себе.
