Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо - страница 17

Шрифт
Интервал

стр.

Да что там… Что я Вам лекцию читаю! Вы же изучали ту же философию, что и я. Помните закон «единства и борьбы противоположностей»? Это как раз наш случай.

— Помню, всё помню. И могу добавить к вашим примерам и свои собственные. Но, с другой стороны, подумайте — ведь в те же средние века палачи казались такими же необходимыми, как теперь мясники. И во славу Христа устраивали аутодафе… Устраивали, заметьте, самые обычные люди. Плохие и хорошие… Но сегодня-то человечество доросло до понимания того, что публичные казни — этот своеобразный театр насилия и ужасов — только множат зло. В очень многих странах смертная казнь отменена вообще! Можете ли Вы исключить возможность того, что когда-нибудь человечество откажется от убийства животных в целях получения их мяса, как отказалось некогда от их заклания в жертву богам? Вы обратите внимание — чем старше, я бы сказал — чем взрослее становится человечество, тем существеннее добреет как оно само, так и его боги… Ну да ладно, что-то мы ударились с вами в философию. Давайте-ка лучше выпьем за человеческую доброту и за добро в нашей жизни.

— Охотно, — согласился Марлен Евграфович, поднимая свою рюмку, — За добро — это хорошо. А знаете, нам с детства вдалбливали в головы закон сохранения массы и энергии. Я же со своей стороны предложил бы ещё и «закон постоянства добра». Трудно отрицать, что, творя добро одним, мы зачастую лишаем добра других… То, что говорил Ломоносов об энергии: «Если в одном месте убудет, то в другом месте прибудет» — в равной мере справедливо и для добра. Но мы-то, грешные, понятие добра соотносим обычно с тем, что хорошо для нас… Так что, конечно же, — за добро!

Сергей отметил, что гость всё время поддерживал себя в состоянии лёгкого опьянения.

— А что вы собирались рассказать мне о предсказанной вам котом любви? — напомнил гость.

— А-а, об этом… — Сергей задумался.

Насколько ему помнилось, он не обещал ничего рассказывать о своих сердечных делах. В конце концов, Марлен Евграфович не был его близким другом, а потому, несмотря на уютное сидение за столом с веселящими напитками, Сергею не очень-то хотелось исповедоваться.

— Ну да ладно, — наконец решился он.

* * *

Впервые Сергей увидел её спускающейся по эскалатору, в то время как сам он поднимался вверх. «И как это люди могут проходить спокойно мимо такой вот красавицы? — подумалось ему, — Эх, не опаздывай я сейчас…»

Это лицо, поражавшее своей красотой, в течение дня ещё неоднократно всплывало в его памяти. Он успокаивал себя тем, что красавица должна жить где-то в его районе — недаром же её лицо показалось ему знакомым. Следовательно, существовала некоторая надежда повстречать её ещё когда-нибудь.

Некоторое время он мучался в попытках вспомнить — где и когда он мог видеть это дивное лицо? Но вспомнить не удавалось. Хотя такое бывает встречаешься с человеком неоднократно и не обращаешь на него внимания. Но вот однажды какой-нибудь неожиданный штрих, некая новая деталь его туалета вдруг преображает образ до неузнаваемости и тогда… тогда начинаешь смотреть на него совсем другими глазами. А если ты пока не стар и мир не потерял ещё для тебя своих красок, то результатом внезапного озарения может стать самое кардинальное изменение всей твоей жизни.

Сергей был женат вторым браком. Первый брак оказался более чем непродолжительным — они расстались полюбовно приблизительно через полгода после свадьбы. А было Сергею тогда двадцать девять.

Вторично он женился в тридцать четыре, будучи абсолютно уверенным в том, что на сей раз брак наверняка будет более счастливым — его жизненный опыт просто не мог допустить очередного провала. И действительно, несколько лет они жили, что называется, душа в душу. После рождения дочери уже избалованному постоянным вниманием и тихим обожанием жены Сергею стало казаться, что супруга охладела к нему. Он понимал, естественно, что запас её теплоты, добра, заботы и ласки ему придётся теперь делить с дочкой, но, несмотря на это, испытывал к ребёнку странную подсознательную ревность. Нет-нет, он искренне любил малышку, и она отвечала ему своей трогательной детской любовью, но… Где-то в глубине души росло и ширилось чувство неудовлетворённости жизнью. Это чувство стало особенно сильным в последние годы, когда в связи с болезнью тёщи жена с дочерью перебрались в её большую квартиру.


стр.

Похожие книги